Большая охота

Мак-Лауд пристроил обмякшее тело в углу и сунулся к створке, охранявшейся лихим стрелком из арбалета. Она открывалась наружу и была для верности подперта поленом. Пленникам все равно некуда деться: через окно не вылезти, ибо крепкие ставни заперты снаружи, а ежели начнут звать на помощь либо попытаются вышибить дверь – подчиненные мессира Ральфа быстро призовут их к спокойствию.

Уже шагнув внутрь, Дугал сообразил – как бы сейчас верные соратники не испортили так удачно начатое дело своими воплями. Они ведь тоже справедливо полагают его усопшим. Если с перепугу рехнется лысый арбалетчик, то и поделом ему, а вот если подвинется умом ни в чем не повинный Гисборн или бедняга Франческо…

В комнате пленников еле тлел плавающий в плошке с жиром фитиль. Заслышав скрип открывающейся двери, прикорнувший у стола человек поднял голову. Лежавшая то ли на сундуке, то ли на широкой лавке фигура, с головой накрытая дорожным плащом, тоже зашевелилась – в темноте светлым овалом мелькнуло острое личико Изабель, вспыхнули отраженным светом две яркие точки глаз.

– Dolce Madоnna, – потрясенный дрожащий голос, раздавшийся откуда-то снизу, принадлежал Франческо – оказывается, мальчишка устроился на полу. – Мессир Дугал?..

– Скорее, его воскресший неугомонный дух, – надежда Мак-Лауда на то, что сейчас он наконец впервые узрит испуганную мистрисс Уэстмор, не оправдалась. Самообладание рыжей девицы выковали из лучшей дамасской стали, закалив в крови сотен поверженных врагов. Если она и была ошеломлена явлением вроде бы сгинувшего навеки шотландца, то на ее внешнем виде это никак не отразилась. Изабель бодро вскочила со своей лежанки, деловито осведомившись:

– Делаем ноги?

Единственным пораженным до глубины души человеком был милорд Гай Гисборн. Он так и остался сидеть, деревянно выпрямившись и уставившись на воскресшего из мертвых сотоварища. Когда же англичанин сумел заговорить, то прохрипел, заикаясь:

– Кх… ка-а… как?.. Я ведь своими глазами видел…

– Ничего ты не видел, – отрезал Мак-Лауд. Ему пока что не хотелось обсуждать события сегодняшнего утра. Он бы предпочел все забыть – и молнии во мраке, и видение горящего дворца. – Идем. Добро, что у вас отобрали, придется пока оставить на память Джейлю. Надо побыстрее убираться отсюда – и из трактира, и из Безье. Бертран Транкавель в городе. Он ищет нас. Гай, давай ты потом всласть поудивляешься, а?

– Без денег, лошадей и оружия мы далеко не уйдем, – как всегда случалось в моменты волнения, усилившийся акцент Франческо превратил его речь в мешанину бессмысленных звуков. С трудом взяв себя в руки, итальянец повторил фразу – теперь уже более разборчиво.

– Верно, – закивал Дугал, затаскивая в комнату бесчувственного стрелка. – Не уйдем. Но все равно попытаемся. Иначе, уж поверь, никто из вас не доживет до завтрашнего полудня. Кроме разве что мистрисс Изабель.

Упомянутая дама нетерпеливо топталась подле дверей, выглядывая в опустевший коридор. Шотландец, склонившись над благоухающим ароматами отхожего места арбалетчиком, принялся стаскивать с поверженного врага добротные сапоги воловьей кожи и потрепанный колет.

– Малы, чтоб тебя вспучило…

– Дугал, что ты делаешь? – примороженным голосом поинтересовался Гай.

– Собираю трофеи, – обувшись и одевшись, Мак-Лауд позаимствовал у не справившегося с обязанностями стража меч и кинжал – швырнув последний сэру Гисборну. – Пошли. Только очень, очень тихо.

Четыре человека поочередно выскользнули в коридор. Спустились по лестнице, тщетно стараясь прикинуться бестелесными призраками и не скрипеть ступеньками. У более легких на ногу Франческо и Изабель это получилось, у Гая и Мак-Лауда – не очень. Притворенную дверь во двор никто не запер – стало быть, оглушенный шотландцем служка по-прежнему валялся под стеной конюшни.

– Давайте хоть лошадей сведем! – зашипела Изабель, оказавшись на улице и переведя дух.

– Как? – сиплым полушепотом откликнулся Дугал. – Нет уж, топайте за мной и не спорьте.

– Куда, собственно, ты нас тащишь? – Гай окончательно смирился с присутствием ожившего Мак-Лауда, задав вполне разумный, хотя и несколько несвоевременный вопрос.

– К друзьям, – пропыхтел шотландец, труся через обширный двор к воротам. Спасенные торопились следом, косясь по сторонам в ожидании внезапной напасти. – К таким друзьям, что молятся кошельку заместо креста… Шепнешь им нужное словечко, и тоже станешь их верным приятелем до скончания времен… А, чтоб вам всем провалиться!

Судьба, как известно, обожает злые шутки. Именно в этот момент, не раньше и не позже, напротив «Белого быка» остановился ночной патруль. Факелы в руках стражников выхватили из темноты группку крадущихся через двор людей. С наступлением темноты, как известно, все добрые горожане сидят по домам, а шастают только воры, разбойники да ночная стража. Посему старшина патруля с сознанием честно выполненного долга оглушительно гаркнул:

– А ну, стоять на месте! Стоять, кому сказано!