Большая охота на акул

Картера я знаю более двух лет и общался с ним накоротке, вероятно, больше любого другого журналиста кампании 76-го. Познакомился я с ним (часа в четыре воскресного утра 1974 года у черного хода губернаторского особняка в Атланте), когда до состояния берсерка мне не хватало пары градусов, когда я неистовствовал и лепетал Картеру и всей его ошарашенной семье о том, как злобный гад в форме полиции штата Джорджия попытался помешать мне войти в ворота у начала длинной, затененной деревьями подъездной дорожки к особняку.

Я всю ночь провел на ногах в обществе дегенератов, и когда пойманное в центре Атланты такси привезло меня к караульной у забора, шум машины и мой вид постового совсем не обрадовали. Я старался держаться спокойно, но секунд через тридцать сообразил, что толку никакого: по его лицу я понял, что мне до него не достучаться. Он молча пялился на меня, пока, сгорбившись на заднем сиденье такси, я объяснял, что опаздываю к завтраку с «губернатором и Тедом Кеннеди», – потом вдруг одеревенел и начал орать на таксиста:

– Что за тупые шутки, приятель? Разве ты не знаешь, где ты?

Не успел таксист ответить, как постовой шмякнул ладонью по капоту так, что вся машина затряслась.

– Ты! Глуши мотор! – Потом он указал на меня: – Ты! Из машины. Давай посмотрим твои документы.

Потянувшись за моим бумажником, он махнул мне пойти с ним в сторожку. Таксист двинулся было следом, но постовой его не пустил.

– Стой где стоишь, лапа. Я за тобой еще вернусь.

По лицу таксиста читалось, что мы оба отправимся в тюрьму и что это моя вина.

– Не моя была идея сюда ехать, – заскулил он. – Этот парень сказал, что он приглашен на завтрак к губернатору.

Постовой перебирал карточки прессы у меня в бумажнике. По мне уже пот тек рекой, и как раз когда он глянул на меня, я сообразил, что в руке у меня банка пива.

– Всегда на завтрак к губернатору со своим пивом ездишь? – спросил он.

Пожав плечами, я бросил банку в урну.

– Эй! – заорал он. – Ты что вытворяешь?

Так продолжалось еще минут двадцать. Уйма телефонных звонков, уйма ора, и наконец постового связали с кем-то в особняке, кто согласился разыскать сенатора Кеннеди и спросить, знает ли он «типа по фамилии Томпсон, он у меня тут, накачан пивом по глаза и хочет к вам завтракать».

Вот черт, подумал я, только этого Кеннеди не доставало. Прямо посреди завтрака с губернатором Джорджии с кухни приходит нервный старый негритос и объявляет, мол, постовой у сторожки задержал пьяного, утверждающего, дескать, он друг сенатора Кеннеди и просится войти позавтракать…

* * *

Что на самом деле было чистой ложью. Ни на какой завтрак к губернатору меня не приглашали, и до сего момента я делал все, от меня зависящее, чтобы его избежать. Завтрак – единственный за день прием пищи, к которому я обычно отношусь с тем же возведенным в традицию благоговением, с которым большинство – к Ланчу или Обеду.

Завтракать я люблю в одиночестве и почти всегда после полудня. Человеку с фатально неправильным образом жизни каждые двадцать четыре часа нужен хотя бы один психологический якорь, и для меня это завтрак. В Гонконге, Далласе или дома, вне зависимости того, ложился я или нет, завтрак – это личный ритуал, отправлять который следует в одиночестве и в духе истинных излишеств. Пищи всегда следует принимать много: четыре «кровавые мэри», два грейпфрута, кофейник с кофе, блинчики по-рангунски, по полфунта сосисок, бекона или резаной солонины с чили кубиками, омлет по-испански или яйца Бенедикт, кварта молока, порубленный лимон, чтобы приправлять то и се, и, скажем, кусок лимонного пирога, две «Маргариты» и шесть дорожек лучшего кокаина на десерт… Ага, а еще две-три газеты, вся почта и записки, телефон, блокнот, чтобы планировать следующие сутки, и по меньшей мере один источник хорошей музыки. Все это следует употребить под открытым небом, на жарком солнышке и предпочтительно голышом.

Нелегко будет бедолагам в Сан-Франциско, целый день прождавшим в крайнем страхе и напряженности, когда же из моего верного моджо-тайпа, преодолев двести миль телефонных проводов, вырвется пространный и тщательно аргументированный анализ «Значения Джимми Картера», понять, почему я торчу в полном шлюх техасском отеле и распространяюсь о Смысле Завтрака…. Но как почти все достойное осмысления, объяснение этому обманчиво коротко и просто.