Большая Охота. Разгром УПА

Тогда, в 1955 году КГБ Украины на основании этих документов установил судьбу двадцати офицеров-чекистов, исчезнувших в разное время в боевых действиях в Западной Украине за период 1944–1954 годов при неизвестных обстоятельствах. Все они считались пропавшими без вести, а посему оставшиеся семьи не получали ни пенсий, ни пособий. Составленное КГБ Украины письмо в ЦК Компартии нашло положительное решение — справедливость восторжествовала. Родные и близкие замученных чекистов наконец-то узнали о судьбе своих родных и получили официально положенные им пенсии…

Покровитель и любовник Оксаны Смок-Вивчар погиб зимой 1949 года. Вскоре у Апрельской-Оксаны появился новый поклонник, которым она увлеклась настолько серьезно, что тот, получив разрешение своего руководства, обвенчался с Оксаной. Этим человеком был окружной провиднык Ат. Вспыхнувшее между ними чувство настолько увлекло молодых людей, что они не мыслили жизни друг без друга.

Апрельская — Оксана, будучи уже женой Ата, ушла из жизни осенью 1950 года. Сам Ат, тяжело переживая смерть любимой женщины, погиб в 1952 году от взрыва чекистского «сюрприза», разорвавшего его на куски.

Вот что рассказывали мне старшие товарищи о смерти неизвестной оуновки глубокой осенью 1950 года.

Группа курьеров ОУН нарвалась на чекистскую засаду. Началось преследование с боем. Пущенных по следу собак оуновцы вскоре перестреляли. Группа боевиков-оуновцев вместе с курьерами в составе шести человек пыталась оторваться от преследования, дважды оставляя для своего прикрытия боевиков-смертников…

Их оставалось трое, продиравшихся через густые заросли леса. Тяжело раненный оуновец был пристрелен последними двумя, продолжавшими движение и отвечавшими огнем автоматов на чекистские выстрелы. По брошенным при погоне вещам стало ясно, что люди шли из-за кордона. Кроме оружия и националистической литературы, группа наверняка доставляла что-то важное в их почте.

Чекисты хорошо видели в бинокли на заросших кустами и елями скалистых холмах две мелькавшие фигурки в комбинезонах защитного цвета. Потом одного из них ранили. Какое-то время было видно маленькую фигурку, пытавшуюся тащить за собой раненого спутника. Затем фигурка уже одна замелькала среди елей, изредка отвечая на огонь чекистов.

Когда оперативники подбежали к лежавшему на земле телу, то увидели возле добитого выстрелом в голову раненого вещмешок с националистической литературой, листовками, бланками советских паспортов, деньгами. Стало понятно, что последний курьер уходит налегке.

Опергруппа продолжила преследование, ведя огонь по предполагаемым местам движения оуновца. Он был ранен, о чем говорили следы крови на траве и остатки индивидуального пакета. Наконец, впереди что-то мелькнуло в густых кустах. Присмотревшись, чекисты увидели лежавшего и производившего непонятные движения руками, в которых не было оружия. Кольцо солдат медленно сжималось вокруг кустов.

Раздавшийся еле слышный и приглушенный расстоянием хлопок бросил окружавших на землю. Сработал гранатный запал. Прогремевший вслед за этим взрыв разбросал кусты, траву и куски белой бумаги. На одного из солдат упал сгусток человеческой крови. Граната взорвалась в руках лежавшего человека. Он взорвал себя гранатой, приложив ее к голове. Лицо, часть головы и кисть левой руки у человека отсутствовали. Мощный взрыв изуродовал человека до неузнаваемости и разбросал вокруг клочки уничтоженных и оставшихся тайной каких-то документов.

Даже не специалисту было ясно, что произвести туалет трупа с последующим фотографированием и опознанием было невозможно — все разбросало взрывом…

Когда чекисты, стараясь не запачкаться кровью, осторожно расстегнули пуговицы комбинезона и попытались обнажить верхнюю часть тела, руки их натолкнулись на еще теплую женскую грудь. Это было подобно шоку. Проводившие обыск поднялись с колен и встали полукругом вокруг тела. Молодые мужчины смотрели на призывно зовущие по-девичьи торчащие, еще не успевшие налиться желтизной смерти холмики с темными кружочками сосков. Лица их выражали недоумение, стыд и растерянность: несколько десятков здоровых мужиков так долго не могли догнать эту небольшого роста, хрупкую молодую женщину, с такой красивой грудью, созданной для любви и продолжения рода. Такой женской груди не должны касаться грубые солдатские руки. Они могут принадлежать только губам младенца или любимого мужчины.

— Товарищ капитан, — обратился один из чекистов к старшему по званию, — нам бы не хотелось раздевать ее дальше. Пусть в райцентре это сделает врач в нашем присутствии. Там и одежду просмотрим. В карманах на ощупь никаких документов и записей, только компас, индивидуальные пакеты и носовой платок. Остальные личные вещи в сумке при ней и брошенном ранее рюкзаке. Вот он.

— Ну чего уставились? Мертвой бабы не видели? Отойти от тела, — необычно для знавших капитана по работе резко и громко прозвучал его голос. Он так сказал нарочито грубо, скрывая охватившее его, как и других, чувство стыда.

Смущенные увиденным, солдаты и офицеры-войсковики послушно отошли в сторону.