Большая Охота. Разгром УПА

Ни Москва, ни Киев пока не имели ясного и четкого представления, что делать дальше, как использовать наконец-то попавшего в руки органов этого матерого врага. Расстрелять его было бы слишком простым и оперативно неоправданным решением. Пока он был нужен живым, там будет видно. Может быть, удастся склонить его к сотрудничеству, заставить поработать на советскую власть. Такого уровня лидера ОУН, попавшего живым в руки чекистов, в госбезопасности еще не было. А вдруг Лемиш, убедившись в безысходности своего положения, даст согласие и окажет помощь в широком пропагандистском плане? Эффект был бы огромнейшим. Еще бы, сам Лемиш призывает к сотрудничеству с советской властью непокорных украинцев. Заграничные центры ОУН сразу же практически прекратили бы свое существование. Игра стоила свеч, и органы госбезопасности ничего для этого не жалели. На Запад по каналам госбезопасности ушла информация о продолжающихся активных поисках Лемиша и еще остававшихся на свободе Шуваре, Уляне и некоторых других командирах ОУН. «Проявляло» себя и специально легендированное органами госбезопасности подполье.

Все складывалось как нельзя лучше. Настораживало, однако, пока еще не полностью раскрытое и понятое чекистами поведение Кука. То, что он не все рассказывал, было понятно. «Ничего, — думали чекисты, — придет время и сам заговоришь без вопросов. Поймешь, чем может кончиться твое сопротивление. Не таких обламывали». Вспоминали при этом жесткого, физически и духовно сильного Охримовича, которого, как казалось чекистам, удалось склонить к сотрудничеству, если бы не ошибка при неудачном захвате его невесты Зоряны Кубрак. Других руководителей окружного масштаба, в разное время попавших в руки органов, с помощью которых были проведены различные оперативные мероприятия как по захвату или уничтожению оставшихся на свободе оуновцев, так и по созданию легендированных бандбоевок и подполья, действовавших под контролем госбезопасности.

Никак не могло согласиться большинство работавших с Куком чекистов и почти все руководство КГБ с мнением тех своих сотрудников, которые после первых же бесед с Лемишем уловили в глубине его глаз бесстрашие и мужество. «Такие не только не сдаются и не идут на сотрудничество и вербовку, а пытаются использовать свое положение во вред советской власти. Разумеется, с такими надо работать до конца, имея в виду получение интересующей нас информации, но в конце концов, особо не затягивая, расстрелять с широкой публикацией этого законного и справедливого акта возмездия», — убежденно говорили эти товарищи.

Особую позицию занимал начальник отдела Николай Иванович. Он считал, что в любом случае, при любых ситуациях и при любом исходе дела расстрел Кука нецелесообразен и неоправдан. «Советская власть — сильная власть. Надо показать всему миру, всем проживающим за рубежом украинцам, что мы умеем прощать даже нашим врагам. Они нам не страшны. Мы сильнее их», — так комментировал складывающуюся вокруг Кука ситуацию этот человек. Сейчас вспоминая слова Николая Ивановича, я уверен, что им руководил холодный расчет чекиста и политика. Но надо очень хорошо знать Николая Ивановича — он не исключал и чисто человеческое начало: захвачен, а значит, и обезврежен «последний из могикан», действительно последний руководитель оуновского подполья. У него жена, сын, которого, если это будет возможно, вернут родителям. Сама жизнь на свободе убедит Лемиша в бесплодности вооруженной борьбы. Деятельный, умный и образованный человек, Кук под негласным контролем органов будет безопасен. Лемиш — опытный профессионал-подпольщик и, конечно же, всегда будет знать, что органы госбезопасности будут вести за ним наблюдение до конца его жизни. И от этого ему никогда не уйти. Мертвый он превратится в мученика веры и идеи…

* * *