Большая Охота

Естественно, металл крыши не выдержал и лопнул по перфорации, так что гравилет под моим управлением почти без помех свечой взвился в чистое небо. Полицейские, похоже, такого шикарного выхода не ожидали, поэтому оба крупнокалиберных станковых пулемета, которые они выволокли из пропускного пункта, были направлены на ворота. Поменять же прицел на почти зенитный было непросто, с учетом массы этих пулеметов и устройства станков. Поэтому я, не особо опасаясь последствий, на средней скорости провел аппарат над пропускным пунктом и из чистого озорства качнул крыльями, на которых крепились турбины и ракетное вооружение. По днищу пару раз звякнули пули, но судя по отсутствию всякого урона — пистолетные. Усмехнувшись, я выровнял вектор тяги турбин в горизонтальную плоскость и дал побольше оборотов.

Развязка осталась позади, а внизу потянулась та раздолбанная дорога, по которой я недавно мчал на внедорожнике. Я держал курс на океан, постепенно набирая скорость. Беспокойство, отступившее в пылу нападения на пропускной пункт, снова овладело мной. Я представить себе не мог, каким образом Борис справляется без пилота под натиском десятков торпед. А в том, что батиплан непременно подвергся нападению биотехов, не было ни малейших сомнений.

Чтобы выйти из зоны действия полицейских поисковых радаров, я снизил высоту до минимума, поднимая турбинами клубы пыли с дороги. Управлять на такой большой скорости и малой высоте было сложной задачей — гравилет так и норовил клюнуть к земле, влекомый пониженным давлением между днищем и грунтом. Поэтому я ни на секунду не ослаблял внимания. И хорошо, потому что вскоре заметил мелькнувшую внизу человеческую фигуру в знакомой технической куртке.

Сбросив обороты турбин и развернув машину на месте, я посадил гравилет поперек дороги и выскочил из кабины.

— Ты? — удивилась Ольга.

Вид у нее был так себе. Похоже, ей за эти полчаса пришлось сильно поволноваться.

— Да, — ответил я с усмешкой. — Машину сменил на более скоростную и более проходимую. Полезай внутрь.

— В смысле? — удивилась она. — Ты что, возьмешь меня с собой?

— Да. Только быстро.

— Такую дуру?

— Нет неисправимых людей. Быстро полезай, говорю!

Несмотря на то, что мой тон был далек от того, какого требовала Ольга при обращении к себе, она повиновалась. Я залез в гравилет следом за ней, устроился в кресле пилота и поднял машину в воздух, снова взяв курс в океан. Поскольку никто не стрелял, я сдвинул бронестекло назад, чтобы свежий ветер бодро ударил в лицо.

До берега добрались минут за пятнадцать. Над водой я смело набрал высоту, поскольку нечего было и думать о том, что полицейские приблизятся к океану на расстояние выстрела. Тем более в этих местах, славящихся густым размещением донных биотехнологических ракетных платформ. Раньше у самого берега располагалось три довольно больших города, но теперь от них ничего не осталось, даже обугленных стен, как в Рошане. Кстати, это обстоятельство и меня заставляло быть осторожным — платформа запросто могла атаковать гравилет, если бы он появился в зоне обнаружения. Поскольку мне уже приходилось сбивать ракеты на лету, я знал, что они могут развивать очень большую скорость на своих пироксилиновых двигателях. Такую, что увернуться на гравилете сложновато, особенно если проворонишь момент атаки. К сожалению, радаром биотехнологические ракеты обнаруживались с большим трудом, поскольку металла в них не было совершенно, один лишь высокопрочный хитин и плоть.

Я подумал, что для обеспечения наибольшей безопасности полета нужно выбрать оптимальную высоту. Дело в том, что хотя мне и не доводилось видеть старт ракет из воды, но я предполагал, что скорость выхода на стыке двух сред у них небольшая, и только в воздухе они начинают разгоняться. С другой стороны, можно попасть под удар даже низкоскоростного снаряда, если вовремя не увидеть его. А увидеть ракеты под водой, скорее всего, не так просто. Получалось, что наиболее безопасной будет такая высота полета, на которой ракета еще как следует не разогналась, но уже порядком удалилась от поверхности воды. Прикинув, я решил, что это должно быть что-то около десяти ракетных корпусов по длине, что составляло чуть больше тридцати метров. На этой высоте я и продолжил полет.