Большая Ордынка

— Что делать? Оставлять здесь? Нет педагогов. Посылать куда-нибудь?.. Боюсь, ребенок сложный.

Говорю:

— Что значит сложный?! Есть способности, желание, значит, надо учить. Пусть окончит школу и приезжает в Москву. Помогу ей с институтом. Может, и выйдет что-нибудь из нее.

Прошло еще несколько лет.

Приезжаю опять. Расцвела девочка. Правда, матери в красоте уступает. Кончает десятилетку. Мать говорит:

— Трудная, трудная девочка. Вымотала нам все нервы, перекрутила все на свете, плохо занимается. Вы представляете, какой она здесь номер выкинула? Встречаю на днях учительницу русского языка. Она ко мне: «Здравствуйте! Как я рада вас видеть! Значит, все обошлось?» Я смотрю на нее, ничего не понимаю, спрашиваю: «Что должно было обойтись?» Она мне: «У вас же был инфаркт! Я так переживала за Леночку…» Спрашиваю: «Какой инфаркт?»

Оказывается, прибегает Леночка на экзамен трясущаяся, бледная и сообщает, что ночью маму увезли в больницу с инфарктом. Откладывать экзамен не захотела, отвечала плохо, все путала, но учительница пожалела ее и все-таки поставила ей тройку.

— Уж такая девочка, — вздыхала мать. — Завела себе тут развлечение. Появился у нас в джазе новый барабанщик длинноволосый, как поп, нечесаный, так вот он пользуется у нее успехом. Встречаю их, идет с ним по главной улице да еще с такой гордостью, вызовом. Говорю: «Лена, ты же срамишь меня». А она: «Не понимаю. Отличный мальчик. Почему я не могу с ним пройтись? Он мне нравится. А что о нем говорят, мне плевать». Не знаю, что с ней делать.

Слушаю, раздумываю.

— Хотите, я с ней поговорю.

И вот однажды приходит Леночка ко мне в гостиницу, держится скромно, мило. Посмотрела на нее — прелестная девочка. Что-то такое загадочное в ней, русалочье — глаза, волосы.

— Садись, — говорю, — Что ты стоишь?

Села.

— Хотите, я нарисую ваш портрет?

— Нет. Сейчас, Леночка, мы не о портрете будем говорить. Вот ты кончаешь десятилетку… Скажи мне, ты действительно хочешь заниматься живописью?

— Как вы думаете?! Конечно! Это моя мечта. Я готова все для этого сделать, и сделаю. Я не собираюсь прожить жизнь, как мои родители. Мне нужно совершенно другое. То, что мне нужно в жизни, я знаю. И отлично знаю, что этого можно добиться только трудом. Я мечтаю трудиться с утра до ночи. Но не здесь же?! Вы же сами понимаете, чему я могу здесь научиться?

Мы долго беседовали с ней. Признаться, она покорила меня своей непосредственностью и самоуверенной наивностью. Подумала, вот я одинока. Возьму к себе девочку. Почему бы мне не помочь этой семье?

Одна знакомая мне говорит:

— Что вы на себя берете, зачем вам это нужно? Такая ответственность.

И сама думаю, зачем? Но рассуждаю так: скоро уходить из института, впереди пенсия, останусь одна. А тут милая девочка, и не будет одиночества. Я много работала с молодежью, всегда была ею окружена, привыкла быть в центре внимания, воспитывала их, отдавала себя и взамен получала от них очень много. И вот это окружение молодежи скоро уйдет. Надо подготовить себе возможность иметь рядом кого-то, о ком можно заботиться. Молодое существо, в судьбе которого принимаешь участие. Это же прекрасно! От молодости всегда получаешь радость. А желание отдать — великое желание. И так важно, чтобы ты мог чем-то поделиться, что-то передать. А тут искусство, которое я так люблю. Станет художницей, Итак, решила. Помогу.

Дела, занятия, разъезды. Словом, не заметила, как опять лето.

Звонок в дверь. Без всяких уведомлений — является. Юбчонка короче некуда, ноги загорелые, длинные. Волосы, как лен, распущены до пояса. Хороша! Вносит корзинку помидоров и сумочку. Вещей больше никаких. Рулон с рисунками бросается на пол.

— Вот и мы! Помидоры от мамы.

Веселая, держится совершенно независимо, расхаживает по комнатам, все разглядывает. Я была даже несколько удивлена такой ее свободой и в то же время подумала, в этом есть что-то детское, милое.

Разворачивает свои рисунки, смотрю один, другой — интересно.

— Не хочу терять время. Завтра же подаю заявление. Решила в текстильный, это будет проще. Там есть художественный факультет.

Подходит к телефону. Кому-то позвонила. Сидит, разговаривает, смеется. Меня как будто в доме не существует. Ну, думаю, наверное так и надо. Молодое поколение!..

— Вы не будете сердиться, если я уйду сегодня вечером к знакомым? Тетя у меня здесь, дальние мамины родственники.

Ни о каких родственниках я никогда не слышала, но говорю:

— Конечно. Приходи только не поздно, потому что я рано встаю и рано ложусь.

— Хорошо, хорошо, — целует меня. Ушла.

Жду, жду. Двенадцатый час. Покой мой нарушен. Начинаю волноваться — первый раз в Москве… Около двух является.

— Леночка, что случилось? Не позвонила, я волнуюсь.

— Простите, простите, это никогда больше не повторится. Хотела позвонить, но просто не было телефона.

— Договоримся с самого начала. Ты никогда не будешь возвращаться позднее двенадцати. С твоим приездом я беру на себя ответственность. Если задерживаешься, обязана позвонить. Где же ты была?