Большая пайка

Созданный Платоном «мозговой центр» замыслил атаку на Завод по двум основным направлениям. Первое было стратегическим и предполагало обмен акций Завода на акции СНК, за которые были выручены живые деньги. Второе направление являлось вспомогательным — часть ценных бумаг СНК обменивалась на ваучеры, гениальное изобретение Анатолия Чубайса. В нужный момент предполагалось выбросить эти ваучеры на чековый аукцион и скупить на них приличный пакет заводских акций.

Но штурм все не начинался. Не получалось со штурмом. Как говорил один очкастый умник из «мозгового центра», для такой операции в стране малость не хватает народонаселения. Катастрофически недоставало живых денег. Народ, быстро ощутивший, что ваучер не так-то просто обменять не то чтобы на две обещанные «Волги», а даже на две поллитры, в нарастающих количествах попер ваучеры в фондовые магазины СНК. «И вправду, Коль, чего я туда деньги понесу? Ежели за ваучер тоже акцию дадут».

К целевой установке, определенной в семьдесят миллионов долларов, не удалось приблизиться даже наполовину. Компьютеры «мозгового центра», отслеживая динамику продаж, оптимистично предсказывали дальнейший рост. Но предупреждали при этом, что поступление наличных вот-вот сойдет на нет.

А это не просто ставило под удар всю затею. Дело обстояло намного серьезнее. Если ты собрал с народа деньги и задачу решил, и пусть не ту, которую декларировал, но все-таки решил, — и собранные деньги, начав работать, станут приносить вкладчикам хоть что-то, — это одна история. А вот если деньги собрал, а задачу не решил, то получается совсем другой коленкор. Тридцать миллионов долларов — это три миллиона вкладчиков. А ну как они в один прекрасный день придут и спросят — где бабки? Выпиской с банковского счета никого не успокоишь.

Три миллиона вкладчиков, как говаривал тот же очкастый умник, это много.

Это, прямо скажем, до хера.

И тогда Платон, все взвесив и скрестив на обеих руках пальцы, дал команду: начинаем крутить деньги. На все про все — два месяца. К августу семьдесят лимонов должны лежать на столе. И чтобы ни копейки не пропало. Деньги, имейте в виду, не наши!

Марк возликовал. Пусть не удалось контролировать Виктора. Пусть Ларри не подпускает его к машинам на пушечный выстрел. Зато здесь наконец-то настоящее дело. Что значит крутить деньги? Это значит — выстраивать схемы. А уж что умеем, то умеем.

Возглавляемое Марком подразделение перешло на круглосуточный режим работы.

Два человека непрерывно звонили по телефонам, выясняя эффективность краткосрочных инвестиций. Специально нанятые девочки вгоняли добытую информацию в компьютеры. Зеленый от недосыпа Марк, бешено тараща слипающиеся глаза, орал на инфокаровских программистов, поносил их за непонятливость и грозился поотрывать всем гениталии.

Тем временем Ларри без шума изъял из кассы СНК десять миллионов, мгновенно превратил их в машины, сбросил Пете Кирсанову сто тысяч на рекламную кампанию и через три недели положил на место уже тринадцать миллионов. Плюс миллион «Инфокару».

— Еще можешь? — спросил Платон.

— Сейчас не могу, — признался Ларри. — Это штука разовая. Просто повезло.

Муса провел удачную операцию с недвижимостью. Найдя покупателя на особняк, ранее приобретенный «Инфокаром», он посоветовался с Платоном, продал особняк Союзу народного капитализма за ту же сумму, за которую брал сам, плюс четыре процента, а уже СНК получил с клиента то, о чем договаривались.

Еще двести тысяч. Но этого мало. Мало! Давайте, ребята, ройте землю.

Вексель

Виктор держался от всей этой суматохи в стороне. За последние полгода он успел серьезно подумать о своей роли и своем месте в «Инфокаре». И вообще — о месте в жизни. Как ни крути, а начальник из него никак не получался. Не потому, что он не мог бросить тяжелый взгляд на подчиненного из-под насупленных бровей, подобно Мусе, завопить дурным голосом, как Марк, или, под стать Ларри, озабоченно сказать «Это плохо», но сказать так, что у услышавшего подгибались ноги. Не это было главное, да и научиться таким приемам особого труда не составляло. Коммерческая жилка у Виктора была — ведь вел он свою деятельность по спорттоварам, и вел довольно успешно. Ему хватало и силы характера, и упрямства, и умения придумывать и планировать. В конце концов, это же Сысоев напечатал и привез те самые ценные бумаги, за которыми до сих пор стоят многочасовые очереди. И это Сысоев выстроил всю схему по ввозу и продаже иномарок, вытащив инфокаровские деньги из безнадежной дыры, в которую их запихнуло рехнувшееся от бюджетных проблем правительство.

Но, наверное, что-то было не так во всей предыдущей сысоевской жизни, и это что-то не позволяло ему сделать следующий шаг. Виктор мог выиграть сражение, однако стратегического гения, который превратил бы череду мелких выигрышей в сокрушительную военную победу, ему недоставало. И в этом было главное отличие Сысоева от Мусы, Ларри и, конечно, Платона.