Большая расплата

— Есть у вас на примете кто-то конкретный, кого я должна попросить? — Лакост быстро достала айфон и набрала номер главы Сюртэ.

— Нет, — сказал он, поднимаясь. — Это может всё испортить. Примешь того, кого пошлют. Оставляю это на тебя.

Гамаш шагнул в приемную одновременно с входящим туда Жаном-Ги.

— Их отправили в Три Сосны, патрон.

— Хорошо. Merci.

Сейчас, лицом к лицу, Бовуар видел, насколько встревожен Гамаш.

— И ещё, — начал Жан-Ги. — Пропал один из экземпляров карты.

— Чей?

— Девчонки-гота.

— Амелии?

Бовуар вскинул брови, удивившись такой фамильярности.

— Кодета Шоке, да.

— И что она говорит?

— Она выглядит удивленной. Отрицает какие-либо особые отношения с ЛеДюком, сознаётся только, что носила ему кофе по утрам и посещала групповые вечеринки в его апартаментах.

— Значит, это правда, — сказал Гамаш. — Она одна из них.

Гамаш глубоко вздохнул и посмотрел за порог, на пустой коридор, когда-то полный шумных кадетов, а сейчас словно лишенный жизни.

— Что я наделал… — едва слышно пробормотал он

Глава 15

— Вы нас похитили.

— Звучит грубо, вам не кажется? — отвечал Гамаш, этим же днём стоя в бистро напротив четверых кадетов. — Едва ли похоже на тюрьму.

— Вы знаете, о чём я, — заявил Жак.

— О да, кадет Лорин. Я вас услышал.

Амелия задумалась, уловил ли Жак смысл сказанных коммандером слов. Парень так увлечен донесением собственных мыслей, что просто не способен услышать кого-то другого.

— Зачем нас сюда привезли? — спросила Хуэйфэнь Клотье, стараясь быть вежливее Жака, хотя в ее тоне слышались нервные нотки.

Было утро, бистро заполнилось посетителями, но им предоставили персональный столик. По просьбе Гамаша, Оливье выделил им место в уголке, между стеной и окошком. Когда Гамаш вошел, кадеты вскочили, но он жестом попросил их сесть, сам сел на стул, взятый у соседнего стола.

В странно знакомой обстановке бистро Амелия почувствовала себя как дома. Тут не воняло мочой и сигаретами, как в меблированных комнатах. Тут было не гулко, как в Академии. Тут пахло дымком и ароматом кофе, слышалось потрескивание дров в камине, журчание тихих разговоров, приправленное смехом. Совсем не похоже на резкие смешки и громкий хохот, эхом гуляющие по залам Академии. Тихий гул беседы тут звучал как свидетельство хорошего настроения.

После того, как её вывели из Академии, она была препровождена в автомобиль Сюртэ без опознавательных знаков, где на заднем сидении дожидался Натэниел, а на переднем разместились два агента в штатском. И, пока они ехали, продвигаясь всё дальше и дальше, вглубь лесов, отдаляясь от Академии, от штаб-квартиры Сюртэ, её тревога всё росла и росла.

Автомобиль свернул с главной магистрали, постепенно перешёл на узкие просёлочные дороги. Затем на грунтовку.

— Куда вы нас везете?! — потребовала ответа Амелия, как только авто замедлил ход и взобрался на холм. — Где мы сейчас?

— Ну, Канзас мы точно покинули, — ответил, повернувшись к ней, один из агентов в штатском.

Это был Габри. И Амелия тут же поняла, куда её везут.

— Три Сосны, — проговорила она. — Но почему?

— Если честно, — вступил Оливье, второй «агент», когда они подъехали к бистро, — Совершенно не понимаю, почему месье Гамаш пожелал вернуть вас сюда. Но он это сделал.

Кадетам указали на зарезервированный для них столик, и Оливье сообщил, что коммандер Гамаш просил дождаться его тут.

Вскоре к ним присоединились Хуэйфэнь и Жак. Две женщины, которые их привезли — владелица книжной лавки и художница — покинули их у столика. Художница отправилась домой, а владелица книжной лавки заняла столик на другом конце бистро, и, заказав пиво и сэндвич, стала наблюдать за кадетами.

В ожидании прошёл обед, потом были бесконечные чашки кофе. Потом прибыл коммандер.

— Зачем нас сюда вернули? — повторил за Хуэйфэнь вопрос Жак, когда коммандер Гамаш подсел к ним.

Арман попросил у Оливье двойной эспрессо, затем обратился к кадетам:

— Я попросил своих друзей доставить вас сюда, потому что жизненно важно сохранить секретность. Шеф-инспектор Лакост и инспектор Бовуар знают, что вы здесь. Но больше никому это не известно. По этой же причине я не хотел, чтобы вас сюда доставляли агенты. Никто не должен знать, где вы.

Слова заставили четверку придвинуться к коммандеру ближе. Хуэйфэнь и Натэниел разом спросили:

— Почему никто не должен знать?

Амелия с Жаком промолчали. Может, они знают, подумал Гамаш. Догадываются, что под подозрением. Среди них может оказаться убийца. Или кто-то из них станет следующей жертвой.

Он смотрел в юные обеспокоенные лица, он видел деревню за окном, холм, по которому ребята въехали сюда. Вспомнил свет фар на вершине, в ночь первого визита кадетов в деревню.

Фары, словно глаза, посмотрели на них сверху, потом их свет медленно растворился в темноте.

Гамаш не имел понятия, кто был в той машине, но кто бы это ни был, решил тогда Гамаш, он следил за ними. Но теперь Гамаш желал получить ответ. И его беспокойство усилилось.

Предположим, что следили не за ним. Предположим, что целью сидевшего за рулем в той машине являлись кадеты.

Все четверо? Или только один из них?