Большая реставрация обеда

Я стал беспокойно проводить ночи. И когда однажды проснулся от странного ощущения, что не успел заплатить подорожный налог, а Марыся при свете луны читала у меня в изголовье Джерома Клапку Джерома – я выгнал ее к чертовой матери из своей квартиры. Вместе с этой книгой. И передумал жениться…

А у блондинки за соседним столиком – шизофрения на почве зрения. То есть контактные линзы ее раздражают до слез, очков она тоже не носит, и поэтому все мужчины на расстоянии вытянутой руки ей кажутся очень привлекательными. Прямо – мечта Квазимодо, а не женщина. Тем более что, если подкатить к ней поближе, блондинка моментально закрывает глаза и начинает бурно дышать. Но я же об этом не знаю. И тут ко мне подходит мужчина и предлагает освободить столик…

– Если вы сегодня не в настроении… – намекает мужчина, что эта блондинка таращится с определенными намерениями…

«Как говорил Гиппократ, если общаешься с идиотами – будь проще…»– Неясно, кого уважаемый автор имеет в виду, поскольку «гиппопотам» этого не говорил. Что же касается идиотов, то, помнится, полезла я загорать на крышу, дабы не привлекать к себе внимания – с голой попой… Ведь вначале я купила купальник, а потом – завязочки, если сравнивать это бикини с водолазным костюмом. После чего на попе образовалось «килиманджаро», то есть два ледника посреди Восточной Африки, с которыми на городской пляж выходить не рекомендуется. Так вот… Лежу я себе на крыше, маскирую попу под цвет саванны, и вдруг появляется «персонаж Гиппократа» и заявляет, что он «Карлсон». Мол, направляется к себе домой – с видом на Влтаву. И какие тут могут быть комментарии? Естественно, что самые нецензурные… «Карлсон» отступает по крыше под напором моих аргументов и в результате – еще три часа поджидает меня на лестнице. «Мерзавец! Женщине даже нельзя позагорать голой!» Но, вы думаете, ему понравилась моя попа? Отнюдь. Просто он «захлопнул» свои ключи в квартире и мечтал проникнуть туда через окно… «Мерзавец! Я загораю голой, а он – домой!» Вот и общайся с ними после этого…

«А разве писатель не сущее дитя в делах коммерции? – удивился этот мужчина…» – Счастливая коммерция в литературной среде была замечена неоднократно, когда некая писательница успешно занималась проституцией. Что же касается автора, то на него мало кто позарится. Это тривиально. А тривиальное и божественное в литературе встречаются, когда книга Барбары Картленд лежит на книге Данте…

«Я вышел на перрон, чтобы полюбоваться поездом „от станции Брно…“» – Течение мысли зависит от направления поезда. Например, отъезжающих за границу все время мучает ностальгия, а возвращающихся на родину – собственная глупость. Проводники, как собаки, понимающе заглядывают в глаза и по пути «туда» предлагают пассажирам кофе, обратно – водку. Почему на стальной магистрали думается только по ходу движения – загадка человеческой натуры…

«В детстве я коллекционировал марки…» – Всякая настоящая пани тоже обязана выбрать «хобби», чтобы весело проводить время. Пересчитывать на досуге денежные знаки, коллекционировать пустые консервные банки… Чем смешнее «хобби», тем больше вероятности выскочить за него замуж. Чтобы расквитаться с мужчиной за патриархат – по программе истории за девятый класс…

«Идея двойственности, заключенная в романе, сбивает простодушного читателя с толку, лает на критиков и путает следы…» – И далее «роман» Йиржи Геллера развивается столь стремительно, что надо переквалифицировать его в изнасилование…

Здесь Йиржи Геллер взял Вендулкины «примечания» и выбросил их в окно. И «Реставрация обеда» осталась без примечаний…

Вопрос: Ощущение от вашей прозы: выдуманная правда. Что такое ложь и возможно ли без нее творчество?