Большая семья

Состав учеников пестрый по возрасту и знаниям. При всем старании учителей подтянуть отстающих даже в летние каникулы, некоторые остались на второй год в своих классах Отметки выставлялись строго по знаниям. Ни у кого не возникало стремления получить не заслуженно высокую оценку учителя, не допускались споры по этому поводу. Соревнования за успеваемость класса проходило на чистой основе. Оно касалось не только преподаватели. Неуспеваемость отдельных учеников налагала ответственность на весь класс, где разбирали причины в каждом отдельном случае; лентяев выталкивали на совет командиров и общее собрание, притаскивали и «Шарошке». По отдельным предметам устраивали «коллективную проработку», где сильно помогали неуспевающим.

Колы и двойки в журнале, жирно выведенные цветными карандашами, не восстанавливали против учителя и не обозляли. Это была горькая правда, груз которой несли на своих плечах в первую очередь успевающие и командиры отрядов. Коллективным методом изучали математику, физику, химию. Доказывали теоремы, решали задачи, повторяли пройденный материал. Признанными консультантами были Юдин, Панов, Бобина, Таликов, иногда — старшие коммунары, студенты вузов Курянчик, Глупов, Теренина, Сторчан.

В отдельных случаях уроки вел Антон Семенович. Математика, физика, химия, черчение, рисование, русская литература, история — все было подвластно его знанию и особому дару изложения. Образность, сравнения знакомые из жизни примеры, ясность речи способствовали лучшему запоминанию.

Особенно были интересны его уроки истории. Рассказывая об эпохе Петра Первого, он артистически перевоплощался в исторические образы окружения Петра и в самого царя. Перед глазами рисовалось жестокое время дворцовых интриг Софьи Милославской, ее расправа с Нарышкиным на газах малолетнего Петра. Беспощадность самогоПетра в достижении стремлений по преобразованию России, личные способности и подвиги в наших глазах оправдывали его.

* * *

Минула тягучая осень мелких пронизывающих дождей, шумного сборища нахохлившихся ворон, ютившихся по верхушкам деревьев вблизи жилья, пора разползшихся дорог и тропинок. Наступила снежная, с морозными ветрами зима. Выскочишь на перемене во двор без шапки и шинели поиграть в снежки — пронижет до костей колючий мороз, пощиплет за уши и щеки, наткет серебра в волосы, закоченеют пальцы, и бежишь спасаться за надежными стенами, в мир тепла и уюта. Здесь хорошо смотреть в окно на веселую игру поземкщ на перегруженные серые тучи, и чудится тебе в их движении то образ самого деда мороза, с грозно нависшими бровями, косматой бородой и теплой шубой, то заяц, бегущий невесть от чего, то незнакомые чудища из страшных сказок.

Течение дней не было быстрым. Каждый день заполнялся новыми событиями внутренней жизни коммуны и уверенной поступью страны. Закатился «золотой век» нэпа, прижали частный капитал налогами. Наступило время сплошной коллективизации, Страна оделась в леса новостроек. Советские люди устремились несокрушимой лавиной на грандиозные стройки Днепрогэса, Магнитки, Харьковского и Сталинградского тракторных заводов, Кузнецкого металлургического. Решение партии о ликвидации безграмотности вступило повсеместно в жизнь — открывались школы, ликбезы, рабфаки,

Громкое биение пульса страны сообщалось нам как клеточке огромного организма. Международная буржуазия и затаишиесся охвостье ее внутри страны всеми силами и средствами боролись против нового строя. Сообщенная о кулацких мятежах, терроре, диверсиях, о вооруженном столкновении на КВЖД белокитайцев с нашими частями вызывали гнев и желание быстрее стать взрослыми.

Воодушевляла перспектива, поставленная Антоном Семеновичем, о строительстве нового завода. Он, как никто понимал, что первобытный хаос кустарного производства — временная мера и средство для достижения большого н нужного дела: создания условий для получения высокой квалификации коммунаров, воспитания их коллективным трудом.

Ближайшей перспективой надвигался крымский поход. Не было альтернатив и дискуссий. Прошлогодние сторонники Крыма торжествовали победу, кстати, теперь никем не оспариваемую.

Подчиняя все средства этой цели, установился жесткий режим экономии в одежде, спецовке, цокольных принадлежностях, в самых насущных мелочах. Не покупали пасту для музыкальных инструментов. В столовой реже стали появляться пундики. Их запах и румянец терялся в сравнении с прошлыми, темнел цвет. Карпо Филлиппович мобилизовал все искусство кулинара, вкладывая его в разжиженные вегетарианские блюда. Остался незыблемым утренний кофе с пайкой хлеба. Пили кофе досыта из больших отрадных чайников. Подтянув пояса, не пищали, работали и учились. У пацанов сошел летний загар. Уши Калошкниа стали еще прозрачнее. Доктор Николай Шершнев мотался по городу в поисках рыбьего жира. Скромная добыча выдавалась по его назначению не без принуждения. Пацаны проглатывали ложку «микстуры» с содроганием, заедая на ходу коркой хлеба с солью.

* * *