Большая семья (СИ)

И не сказать ведь, что изменила меня кардинально. Как гениальный скульптор или художник, она в одном месте немного убавила, в другом - прибавила, и получился я тем, кто сейчас есть. Она лишала меня девственности постепенно, по частям.

- Я тебя расчленяю как девственника, - шутила она тогда. - Часть ещё остаётся невинной, а часть уже развращена.

И всё это естественно были интимные игры, которые поначалу очень меня шокировали, а потом я сам на них подсел. В самый первый наш тет-а-тет, когда я ещё только привыкал быть в её объятиях, Селеста вдруг вскрикнула, крепко прижимаясь ко мне, выгнулась и затряслась всем телом. Я был в полном недоумении, что произошло, и лишь пару секунд спустя осознал, что девушка почти сидит верхом на моей коленке, прижимаясь к ней всем своим весом, ощутил, какая она там мягкая горячая и почему-то мокрая.

- Я кончила, - сказала Селеста и рассмеялась. - Поздравляю тебя, ты удовлетворил свою первую девушку. Тебе понравилось?

Я не смог ей ответить, в очередной раз испытывая бурю эмоций и лишившись дара речи. Но подруге моей, похоже, и не требовалось никакого ответа, она снова впитывала глазами моё смущение и расслаблено улыбалась.

- Я трахнула твою коленку, а ты даже этого и не заметил, - забавлялась она. - Ну, ничего, в следующий раз я буду лишать невинности другие твои места, и ты обязательно будешь это осознавать.

Селеста последовательно одну за другой перетрахала все части моего тела: кисти рук, предплечья, плечи, стопы ног, икры, бёдра, спину, грудь и живот. Потом была шея, за ней ягодицы, а потом... Потом я опять вспомнил, что такое паника, потому что подруга объявила, что будет лишать девственности мой рот. И это тоже отдельная история, к которой вернусь как-нибудь в другой раз. Скажу лишь, что этому разделу моего обучения было уделено очень много времени и внимания. И под конец я стал настоящим наркоманом по части оральных ласк.

Бояться девчонок я действительно перестал. Ведь со мной такие шокирующие вещи были проделаны, что всё остальное мне стало нипочём. Общаться с девочками было теперь не только просто, но и приятно. Я чувствовал какой-то особый комфорт в их обществе, и быстро заметил, что мне отвечают взаимностью. Девушки с большой охотой поддерживали со мной беседу и относились ко мне неизменно доброжелательно. Даже хамки и задиры умиротворялись рядом со мной и вели себя более-менее прилично.

Однако застенчивость моя никуда не делась, просто приняла несколько иную форму этакого добродушия, мягкости и безотказности. Девочкам я не мог отказать ни в чём, потому что мне это казалось неловким. К счастью мало кто знал об этом, поэтому помыкала мной только подруга. И мне это почему-то нравилось. Я испытывал удовольствие от того, что подчиняюсь ей. Причём, как ни странно, это качество не появилось ни откуда. Селеста словно открыла его, трансформировав мою застенчивость, которая в первом своём варианте мешала ему проявиться.

Страх мой тоже остался, но странным образом исказился. Я перестал бояться девушек, но у меня появилось свойство испытывать удовольствие от пугающих ситуаций. Стоило Селесте зажать меня где-нибудь в уголке в таком ненадёжном уединении и бессовестно тискать за попу или лезть с поцелуями, как я снова погружался в транс, но только в транс полный блаженства.

- Когда ты такой податливый, я просто схожу сума, - шептала она мне в такие моменты. Хочется поставить тебя на коленки и сделать "плим-плим", а потом пометить тебя, очень много пометить.

Я люблю подчиняться, а Селеста властвовать, и в этом мы нашли друг с другом идеальную гармонию. А под "плим-плимом" подруга моя понимала кунилингус, такой грубоватый и доминирующий, со струйным оргазмом в конце, после которого я обязательно должен был всё проглотить. Это и называется пометить меня. Селеста доминирует даже, делая мне минет. Каждый раз она умудряется продемонстрировать мне свою абсолютную власть во время отсоса, умело управляя всеми моими ощущениями и захватывая в томительный плен, из которого невозможно вырваться, не заплатив мужскую дань. И проглатывание моей спермы называется в этом случае: взять своё. Ага, эта девушка придерживается двойных стандартов. Причём совсем не стесняется этого.

Вот поэтому характером своим я и не подхожу на роль укротителя. Я физически не способен укрощать пиджи в первоначальном смысле этого слова, то есть подавлять их и властвовать, потому что вижу в них очень красивых женщин, с которыми хочется быть обходительным и мягким. На роль укротителя по характеру своему гораздо больше Селеста подходит, и она наверняка бы стала мастером гарема, если б не была так сильно наукой увлечена. Да, именно так. Наука оказалась второй её любовью или даже первой. В то время я не особенно-то задавался вопросом, что для неё важней. Внимание этой девушки ко мне было настолько избыточным, что я вовсе и не против был, чтобы нечто другое составило ему конкуренцию.