Большая собака

Настя уходит на кухню, потому что вид будущего муженька, возлежащего на диване с пивом, вызывает у неё если не совсем отвращение, то очень сильное недоумение. Нет-нет, Игорь не пролетарий, не «богема», не голодранец, не шофёр. Он тоже врач. Очень престижной смежной, что называется, специальности – уролог. Двумя годами старше Насти. Но вот диван, пиво, телевизор, по пятницам – к друзьям в гости, чтобы говорить одни и те же тосты и шутить одни и те же шутки, по субботам – выгул Насти в ресторан. И не потому, что ей так нравится наблюдать за шумной толпой и красоваться и кокетничать с его научным руководителем или заведующим отделением, где он работает. Не для неё, а потому, что ресторан наискосок от Дюка – это статусно, там видят его красивую женщину, без пяти минут собственность. На время ресторана Игорь любезен, чрезмерно предупредителен. Он помогает снять пальто, пододвигает стул, крутится вокруг Насти, вовремя подносит зажигалку. Когда же они возвращаются из людей в своё сожительство, Игорь тут же забывает пропустить Настю в дверь, забывает о пальто, шлёпается на диван, включает телевизор и говорит: «Не кури, пожалуйста, в комнате!» Или вот его «планирование покупок» – о каждой необходимой паре колгот надо сообщать заранее, – всё это как-то не по ней. Как можно знать заранее, когда порвутся колготы? Женщина без пары-другой резервных колгот чувствует себя нелепо. Не по Насте столь иррациональная в своей жестокости и расчётливости рациональность, попахивающая глупостью и пованивающая жадностью.

– Зачем тебе этот подсвечник? Наш интерьер вовсе не располагает к подсвечникам. И сколько, скажи на милость, он стоит? Всю твою зарплату? Уж лучше бы мне отдала, я бы нашёл ей более рациональное применение. Зачем ты зажигаешь свечу? Тебе что, темно?

«Да уж. Не потому, что от тебя светло,[51] а потому, что с тобой не надо свечки, если светло. Не потому, что я тебя люблю, а потому, что мне ровным слоем темно со всеми. Мудак».

Настина зарплата совсем невелика – как раз хватило на этот подсвечник «под старину». И, как ей кажется, это и есть самое рациональное применение этой смехотворной суммы. Её вообще не располагает весь этот дурацкий интерьер, в «лучших» традициях моряцких жён, чтобы «богато» и в баре чтобы непременно иностранные сигареты «для гостей». Самим и «Космос» можно покурить. Она, может, купила этот подсвечник, чтобы не взбеситься в этих «марусиных поясочках» – модной кафельной плитке. И в этой «югославской кухне». Да лучше бы тут стоял обычный струганый сосновый стол, как у бабушки поволжской. А на столе – оплывающая на бронзовый подсвечник толстая свеча. И древний мощный дубовый буфет, как у бабушки черноморской. Всё тут ненастоящее – эта плитка, эта «югославская кухня», свинченная игрушечными шурупиками из хлипких панелек; это расписание жизни по самую могилу: работа – диван – пиво – гости – ресторан – экономия на колготах – ординатор – кандидатская – старший ординатор – заведующий – дом – докторская – дети – внуки – могила на Таировском кладбище где-нибудь невдалеке от центральной аллеи. И самый ненастоящий среди всего этого ненастоящего – Игорь! На людях он сноб, подражатель. Наедине со своей мебелью он становится настоящим – пустым и гулким, как двор-колодец промозглой зимней ночью. Видимо, Настя уже тоже мебель. Встроенная в эту гулкую пустоту фальшивая югославская мебель.

– Если я умру, завещаю кремировать меня, как Константин Симонов завещал. А прах развей над рестораном «Дежавю».

– Зачем?

Похоже, это его любимый вопрос. Самый дурацкий вопрос на свете: «Зачем?»

– Как зачем?! Ты что, плохо учился в школе и незнаком с биографией замечательного военного журналиста, поэта и писателя Константина Симонова? «Жди меня, и я вернусь…» Никаких ассоциаций? – издевательским тоном вопрошает Настя.

– Не до такой степени. Так зачем он завещал его кремировать и прах развеять над… Над чем там Симонов завещал развеять?

– О господи, – бормочет Настя себе под нос. – Затем, чтобы жёны и любовницы на могиле не дрались, вот зачем. А бегали по полям под Могилёвом,[52] физкультурой занимались, – громко и ехидно просвещает она будущего муженька.