Большая Советская Энциклопедия (ПР)

  П. есть лишь одна из форм всеобщей связи явлений. В. И. Ленин подчёркивал, что «каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной связи...» (Полное собрание соч., 5 изд., т. 29, с. 144). К особо важным типам связей относятся законы природы и общества. Понятие «закон» более широкое, нежели понятие «П.». Если П. соединяет только причину и её следствие, то закон может соединять не только причины с их следствиями, но и, например, разные следствия той же самой причины, разные стороны одного и того же следствия, порожденного данной причиной, и др. связи.

  П. никогда не реализуется в «чистом» виде, освобожденном от присутствия др. форм связи, и только в абстракции может быть отделена от них. Но такая абстракция необычайно плодотворна и эффективна, потому что помогает вскрыть П. как основу, на которой складывается вся система многообразных явлений природы и общества. Конечно, когда причинная связь раскрыта, мышление должно вновь вернуться к целостной картине и как бы вплести П. в сложную сеть многообразных взаимозависимостей.

  В ходе развития современной науки раскрывается всё большее многообразие форм связи явлений, выражающихся в виде соотношений, не имеющих непосредственно причинного характера. На основе такой тенденции у некоторых философов и учёных стало складываться ошибочное впечатление, будто вообще изучение причинных связей, отношений порождения отступило на задний план и уже не составляет существенной задачи научного исследования. П. как бы перестаёт «работать» и приносить необходимые результаты. Так, английский философ и математик Б. Рассел пришёл к выводу, разделяемому рядом др. философов, будто «старое» философское понятие П. утратило смысл, а реально П. совпадает с любым законом, позволяющим делать какой-либо вывод по одной группе явлений о другом явлении (см. «Человеческое познание», М., 1957, с. 362, 486). Однако это расширительное толкование П. ведёт к потере её самых основных специфических черт.

  Существуют также представления, сближающие П. с фатализмом или даже отождествляющие их, что используется в двух взаимно исключающих целях — либо для оправдания фатализма, либо для критики П., как якобы ведущей к телеологии или родственной ей. Но оба эти подхода несостоятельны. Если в диалектическом учении о П. явления понимаются как необходимо связанные между собой по своей внутренней природе, то для фатализма явления сами по себе никак не связаны друг с другом; необходимость лежит за их пределами и действует помимо них, подчиняясь неотвратимому сверхъестественному року. Учение же о П., напротив, не утверждает, что нечто порождаемое причиной произойдёт при всех условиях с неотвратимостью. Изменяя условия, можно изменить и следствия данной причины; создавая условия, при которых возникают противоборствующие причинные тенденции, можно даже пресекать ранее сложившийся ход событий, останавливать действие прежней причины и создавать новые возможности. Указывая на те или иные возможности, П. даёт реальную опору для человеческой свободы .

  Однолинейное механическое понимание П. было не в состоянии опровергнуть телеологию, поскольку целый ряд фактов не укладывался в рамки такой П. Трудности причинного объяснения в этом случае привели к альтернативе: «либо причинность, либо телеология». Эта альтернатива была преодолена только тогда, когда теория П. стала опираться на представление о её диалектической природе, включающей идею об обратной связи и целенаправленности функционирования сложных систем. Эти представления получили дальнейшую разработку в ходе развития общей теории управления. То, что движет систему к определённому состоянию, — не фиктивная «целевая причина», а воздействие вполне реальных конкретных материальных факторов, характеризующих строение и динамику сложноорганизованных систем.