Большая Суета

– Потому что это чеченский чуду. Только для чеченцев это не чуду, а чепалгш. Вот если я, табасаранец, буду стоять в Москве среди вас, русских, я буду табасаранец, но тоже человек. Как и вы, так? – спросил он.

Не совсем улавливая ход мысли собеседника, Натали кивнула.

– Вот и этот чепалгш среди остальных на столе тоже чуду. Только он чеченский и поэтому чепалгш. Понятно?

– Да… Наверное… А в чем разница? Кроме того, что он чеченский чуду.

– Один – чуду с простым творогом. Второй – чуду с творогом, но другим, как сыр. Тянется. Это ботишал. А третий – чуду чеченский, который чепалгш, тоже с творогом. Но другой рецепт. Вкус атомный!

– Тоже с маслом?

– Там еще больше масла! Когда уже приготовил с маслом, потом еще сверху наливается. Вообще…

– Мощный. Я поняла.

– Выбирайте, какой хотите. Все вкусные.

– А есть что-нибудь без масла… и без теста? И желательно без мяса?

Мужик каким-то кавказским жестом руки взял небольшую паузу для загрузки условий, которые должен был усвоить его мозг, и переспросил:

– Еда без мяса?

– Да.

– И без теста…

– Ага.

– И без масла…

– Желательно.

– А где тогда еда будет? Кушать что тогда? Воздух, что ли? – он впервые усмехнулся.

– Ну понятно, – выдохнула она.

– Мухуч! Иди сюда! – крикнул мужик куда-то вглубь позади себя. Подошел мужчина в фартуке, такой же смуглый, такой же круглый, такой же обильно растительный и вообще точно такой же. Только другой.

– А?

– Тут девушка заказ хочет. Только без мяса, говорит, без теста и без масла.

– Без мяса? – переспросил удивленно Мухуч.

– Да, – одновременно ответили мужик за стойкой и Натали.

– А кушать что тогда? Воздух, что ли? – рассмеялся Мухуч.

После некоторых усилий Натали нашла современную кафешку, в которой, к своему удивлению, наткнулась на какую-то хипстерскую молодежь. Взяла вполне приличный кофе, съела салат с креветками и вышла на прогулку. Но не лишь бы куда, а именно туда, где находился объект ее интереса. Городская достопримечательность – самый большой и, вероятно, самый старый бук Европы. От местных она узнала, что дерево называют Большой Суетой. Увидела его сразу, как только оказалась в парке: в центре там была площадка, а в центре площадки – он.

Вживую дерево было еще больше, чем на фотографиях, а вблизи так вообще казалось ненастоящим, каким-то сказочным, будто из мира гигантов.

Рядом разгорался спор. У Натали, как у истинной блогерши, был нюх на такие вещи, она мгновенно достала телефон и начала съемку.

– Юсуп КУ-РА-МА-ГО-МЕ-ДОВ, теперь записал? – спрашивал какой-то эпатажный мужчина у полицейского.

– Да.

– И что, совсем меня не узнаешь, товарищ полицейский?

– Нет, не обессудь. Лицо знакомое, а так нет, не помню. И кто ты будешь?

– Будь ты культурным человеком, знал бы! Тьфу! – Мужчина разочарованно махнул рукой в сторону полицейского. Второй патрульный что-то шепнул первому, и тот продолжил:

– В общем, уважаемый, брат, имейте в виду, что распитие алкоголя в общественных местах нехорошо. Закон такой есть.

– Что? Да как вы могли обо мне такое подумать? Еще сотрудники правопорядка называются. Я не собирался… – возмущался высокий, размахивая своим немалых размеров носом во все стороны.

– Вы пытались открыть крышку бутылки, которая у вас в пакете. Мне так показалось. И бутылка у вас какая-то очень похожая на алкоголь.

– Вот именно! Вам так показалось. А даже если открою? Что с того? В парке запрещено открывать крышки бутылок?

– Нет.

– Прекрасно! Мы закончили?

– Возможно. А возможно, и нет.

– Передаю вам свой привет, – парировал обиженно мужчина, зафиксировал носом направление и ушел, чеканя шаг.

– Какие тут все колоритные… – пробормотала Натали, провожая эпатажного взглядом, и остановила съемку.

Следующие несколько часов она гуляла по центральной части Махачкалы, обдумывая свой план, а потом запиликал телефон, оповестив, что наступил момент, когда пора было выходить в эфир. К этому делу она относилась серьезно. Подписчики были ее сокровищем, которое она жадно копила и оберегала.