Большая Связь

Церковь с виду не походила на церковь: простая избушка с небрежно приколоченными над крышей куполом и крестом. Когда-то здесь жила набожная бабушка, которая завещала свой домик после смерти отдать для нужд РПЦ. В это время на окраине села, старого, патриархального, раскинувшегося на большой площади, где свободно мог уместиться среднего размера город, строился новый храм. Из белого кирпича, огромный и величественный. Он внушал трепет даже сейчас, когда стены были возведены только до половины. Но пока еще построят, сколько воды утечет – потому прихожане привычно шли в избушку-церквушку. Мест всем не хватало, заходили по очереди. А когда погода позволяла, батюшка проводил службу на открытом воздухе.

Сегодня было малолюдно.

Чваки имела расплывчатое представление не только о местной вере, но и о человеческой религии вообще. Потому подошла к избушке осторожно, впитывая, как губка, все происходящее вокруг, чтобы ничем не выделяться. Не хотелось в окружении этого вида аграи выдавать себя незнанием общеизвестных норм и выглядеть не от мира сего. А подобное она уже слышала про себя: тетя Валя украдкой говорила соседке тихим вечерком за рюмкой водки, думая, что квартирантка спит. Мол, девочка всем хороша. И мила, и тиха, вот только не от мира сего, время от времени как чего ляпнет не в строку, даже не знаешь, что отвечать.

Чваки быстро вошла и встала у какой-то иконы, полностью повторяя действия уже находящейся в помещении женщины, которая, обратившись к другой иконе, крестилась и что-то шептала. Поводя рукой, как и верующая, Чваки устремила взор в никуда, расфокусировав сознание, размыв его по стенкам церквушки.

Церковь, мечеть, чистое поле – по идее, мирозданию было все равно, где оно услышит взывающего к нему. Если мироздание не захочет, оно останется к тебе глухим, обратись ты к нему из самого намоленного и святого места на планете. Если захочет, расслышит и поймет даже невнятный вздох из самой грязной канавы. Даже простое желание, не высказанное, не обретшее себя в словесной оболочке.

Но в любом случае по всем правилам этикета полагается уважать того, к кому обращаешься за помощью. Да и Алексей говорил, что лучше всего от Проклятия искать лекарства в церкви.

– Мироздание, помоги еще раз, как делало это и ранее. Как излечить Проклятие? Пусть не оба, пусть только одно. Не заслужила ли я правильным поведением того, чтобы судьба мне даровала избавление от Проклятий?

Тишина в сознании. Безмолвие в Основе. Только нет – вот что-то шевельнулось в ответ. Что-то насмешливое, но доброе. Оно мягко коснулось невидимой рукой лица своей возлюбленной аграи куп пеле. Укоризненно вопросило самим этим движением – зачем вспоминать свою честную жизнь ради помощи? То, что ты воскресла из мертвых, то, что ты вырвалась из плена планеты сепраев – кто дал тебе шанс подобное совершить? Ты попала, раненая, ослабленная, не на каменную мертвую глыбу, коих масса в Космосе, а на планету с жизнью… И не просто жизнью – населенную неизвестным видом человекообразных… И не просто человекообразных – аграи! Это все не череда несчастий, это череда удач. Не пора ли перестать просить? А если просить – узнать у себя: что ты можешь дать взамен помощи свыше? Будет ли по Чести получать, ничего не отдавая? Примут ли тебя в родном племени, бесчестную?

– Что отдать взамен? – шепчет Чваки уже громче. По спине ползут мурашки, дико засаднили отметины Проклятий.

Взамен? Мироздание ничего не берет. Ему ничего не нужно. Оно самодостаточно. Оно само по себе – все. Но есть в нем место неявленному. Что Мироздание любит и ждет от своих любимых созданий. Это когда оно подкидывает задачу, которую ее Возлюбленным приходится решать, и как можно эффективней.

– Я готова к трудностям. Я все пройду и докажу тебе, что меня по праву зовут Возлюбленной Мироздания.

– Дерзай, – отстраненно отвечало Мироздание.

Внезапно пятна Проклятий вспыхнули таким нестерпимым жаром, что Чваки едва сдержала крик боли. Ее бросило вперед. Потом назад. На мгновение сознание окутал туман. Как тогда, во время первого приступа…

…Небо над лесом вспорола тонкая огненная линия, обдала жаром сосны. Качнуло кроны, посыпались прошлогодние шишки, испуганно застрекотала сорока.

Чваки неуклюже свалилась с Луча, который прошел метрах в двух от поверхности планеты. Упала прямо в мягкую подстилку из хвои, прошлогодней листвы и последнего весеннего снега.

Две раны на спине, одна с ладонь, другая вдвое поменьше, чадили в здешней атмосфере ядовитым черным дымом.

Чваки была босая, в изодранном костюме пленницы куп бала. Роскошная грива серебряных волос, доходивших до пояса, покрылась крапинками грязи.

Проклятая куп бала. Как же больно.

После полуподземного города-империи сепраев в открытом лесу Земли было довольно прохладно. Множество непонятных, своеобразных существ обитало здесь.