Большая тайна Малого народа

Второй фактор – рассеяние – почти столь же древнего происхождения. На протяжении грандиозного исторического периода – от середины I тысячелетия до Р. Х. до наших дней – большая часть еврейского народа жила вне своей родины, среди других народов, не смешиваясь с ними и не теряя своего национального лица. В частности, так было и в период, о котором идет речь сейчас: между серединой I тысячелетия до Р. Х. и серединой I тысячелетия после Р. Х. «Еврейский народ распространен по всей земле, рассеянный среди жителей множества стран». «Нет ни одного города эллинов и ни одного варварского народа, куда бы не проник наш обычай празднования субботы, пост и возжигание свечей», – пишет Иосиф Флавий. Действительно, свидетельства античных авторов и данные раскопок показывают, что евреи были распространены по всему античному миру: от Испании до Евфрата, от Эфиопии до Галлии, от Мавритании до Крыма. «Трудно указать место в мире, где этот народ не нашел бы себе места и не стал хозяином», – говорит Страбон. Среди населения второго по значению города Римской империи – Александрии – евреи одно время составляли едва ли не большинство. Их общее число в Римской империи оценивается в 5–7 миллионов – от 10 до 12 % всего населения.

Смешение национальностей было характерно для древнего мира: ассирийского и персидского царств, эллинистических монархий и Римской империи. Но рассеяние евреев имело несколько черт, благодаря которым оно стало совершенно уникальным явлением. Прежде всего то, что большая часть евреев проживала вне своей исторической родины, Иудеи. Советский историк С. Я. Лурье относит начало этого явления к эпохе «Вавилонского пленения» (586…538 гг. до Р. Х.), когда большинство населения Иудеи сначала было переселено во внутренние области Месопотамии, а потом получило разрешение вернуться на родину – или даже к еще более раннему времени. Лурье пишет:

«В эпоху Вавилонского пленения, а вероятно, даже и раньше, евреи были по преимуществу народом рассеяния. Палестина была только религиозным и отчасти культурным центром».

Послепленный Иерусалим сам был искусственным образованием диаспоры с центром в Вавилоне. Еще ярче высказывает эту мысль Т. Моммзен:

«История иудейской страны была так же мало историей иудейского народа, как история папских владений была историей католицизма.

Но жители Палестины составляли только часть, и не самую значительную часть, иудейского народа. (Речь идет об эпохе эллинизма.) Иудейские общины – вавилонские, сирийские, малоазиатские, египетские – были гораздо значительнее палестинских. (…) Эти последние не играли такой важной роли, какую играла во времена империи иудейская диаспора, которая была чрезвычайно своеобразным явлением».

Второй особенной чертой еврейской диаспоры была сплоченность, ощущение принадлежности к единой организации и часто противопоставления евреев окружающему их миру. «Их столица – это святой город Иерусалим, а как граждане они принадлежат тому городу, в котором родились и были воспитаны», – пишет Филон. Каждый еврей, достигший двадцати лет, должен был платить дань в пользу Иерусалимского храма и хотя бы раз в жизни посетить его. Яркую картину рисуют Деяния Апостолов:

«В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небесами (…). Парфяне и Мидяне, и Еламиты и жители Месопотамии, Иудеи и Капподокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, иудеи и прозелиты, Критяне и Аравитяне». (Дея. 2, 5; 2, 9-11)

Филон приводит письмо царя Иудеи Агриппы императору Калигуле. Он просит предоставления некоторых привилегий и обещает за это императору поддержку. Но интересно, что он выступает при этом как представитель всей диаспоры. Например, перечисляет, в каких местностях евреи влиятельны: Египет, Финикия, Сирия, Памфилия, Киликия и большая часть других провинций Азии вплоть до Вифинии. И в Европе: Фессалия, Беотия, Македония, Аптика, Этолия, Коринф и Пелопоннес. Также Евбея, Кипр и Крит и земли за Евфратом.