Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

Переходя к историям, связанным с Ямбургом, следует сообщить, что автор этих строк М.Немиров там был, и притом не в качестве туриста, а в качестве именно участника строительства его. Он был там осенью 1986 и зимой 1987 года, работая в СУ-13 треста Севертрубопроводстрой. Не в самом поселке Ямбург: на трассе: на строительстве УКПГ-13 Ямбургского месторождения. Он там работал снабженцем. И в довольно многом смешном и безумном довелось ему участвовать там, свойственном советскому способу организации хозяйства, я это опишу, только в следующий раз.

Пока же завершу это сообщение несколькими стихотворениями, которые автор этих строк стал там сочинять со скуки, впоследствии названные «Раздумьями и Размышлениями». Ибо очень уж долго ехать от Уренгоя до ГП: 6 часов неподвижно сидеть на жопе в кабине «Урала», глядя в окно, где одна лишь бесконечная снежная равнина.

Это вот какие стихи:

Вертолет летит Ми-8,

в нем воняет керосин.

Нас ребят удалых восемь,

мы Ямбург покорять летим.

Вот садится вертолет,

выбегают все на лед.

Вьюга воет и свистит,

в роже прямо снег летит.

Но ребята-комсомольцы

не боятся ни хрена,

покоряют стужу стойко,

воздвигают города;

все заданья выполняют,

все объемы всех работ,

и объекты все сдавают

строго вовремя и в срок;

пусть товарищ Шаповалов,

вождь любимый и родной,

двинет далее к Ямалу

твердою своей рукой

Ямбургнефтегазпромстрой!

или:

На далеком Лонг-Югане,

здесь не чай ребята пьют.

Комсомольское собранье

всей гурьбой они ведут!

Вот выходит гад патлатый,

бригадиру говорит:

— Ты огромную зарплату

должен, на фиг, нам закрыть.

— Сделай всякие приписки,

качества завысь итог,

чтобы баб хватать за сиськи

деньги б я имея б мог!

Зашумели трактористы,

подымается комсорг.

— Мы те рожу счас начистим! —

бьет он гаду точно в рог.

— Мы, суровые герои,

беззаветного труда,

газопроводы мы строим,

воздвигаем города,

— А когда тебе, иуда,

не по кайфу наш уклад, —

в Израиль вали отсюда!

Сексуальный там разврат!

Все ребята закричали,

и прогнали подлеца.

Обязательства приняли

всем быть честным до конца:

— Обещаем к Первомаю

шлейфы сдать и дюкера,

тебе, Родина родная,

газу выдать — до хера!

Стихи, уже сейчас, всего через десять лет после их написания, требующие многих страниц пояснений — что же тогда в них казалось смешным. Но мне писать этот комментарий совсем лень, поэтому я просто предлагаю поверить мне на слово: тогда, в конце 1980-х, это казалось ужасно смешным.

Сик транзит, короче, глория мунди — 14 апреля 1997, 7:38.

Дела в окружающей природе имеют невиданный характер: на улицах все еще зима, каждый день валит снег, и упавши, лежит, не тая.

Ястреб

Люди античности не любили ястреба, далее будет объяснено, почему.

У людей античности вообще насчет птиц было много для нынешнего человека представляющегося странным: например, они еще не уважали ласточку.

Казалось бы, чем им ласточка не угодила? Ан вот не угодила: она считалась высокомерной и неблагодарной. «Она одна изо всех живущих под нашей кровлей не возмещает это никакой приносимой нам пользой. Тогда как аист, не получая от нас ни крова, ни тепла, ни охраны, ни какой-либо иной помощи, платит за приют на крыше тем, что расхаживая в окрестности, убивает враждебных человеку жаб и змей; ласточка, получив все перечисленное, как только выкормит и научит летать птенцов, улетает, проявляя себя неблагодарной и не заслуживающей доверия. Но хуже всего то, что из всех сожителей человека только она, да еще муха, не приручаются и избегают какого-либо прикосновения человека в деле и в забаве; она от природы не любит человека, и остается всегда дикой, недоступной и подозрительной».

Так обижался на ласточку, вслед за Пифагором, Плутарх.

Кроме того, греки презирали воробьев, и обозвать человека, особенно женщину, воробьем было обидной бранью: воробей считался крайне похотливым животным, любителем беспорядочной ебли в очень больших количествах. Греки были не против ебли, но им крайне претила неупорядоченность и чрезмерность чего угодно, сравни лозунг «Мера — превыше всего» и прочие высказывания Семи Мудрецов, которые давали такого рода ответы на совершенно любой вопрос.

2.

Зато римляне очень уважали — дятла! Почитая его птицей гордой и бесстрашной. А больше всего они почитали — коршуна.

Плутарх в книге «Римские вопросы» в качества вопроса номер 33, обсуждает вопрос, почему это так. И объясняет: а потому что он — не убивает никого живого.

Казалось бы, многие птицы не убивают никого живого: те же воробьи или голуби — что уж такого особенного в ястребе?

Но на самом деле и воробьи, и голуби, и все остальные птицы — все-таки они убивают: если не животных, то растения, которые тоже меж тем являются живыми, о чем не следует забывать.

А вот коршун питается только падалью, мертвыми телами, вещью, от которой уж совсем никакой пользы нет ни для кого, в том числе и для ее бывшего владельца, — так пишет Плутарх.

«Да и тут он не трогает своих даже и мертвых сородичей: никто еще не видел, чтобы коршун отведывал пернатых».