Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

Имелось такое явление в жизни СССР 1980-х годов. Имелось он и в Тюмени, причем сменяя друг друга рок-клубов было то ли пять, то ли шесть. Вот история первого из них.

1

В первой половине 1980-х гг. в г. Тюмени проживал некий человек по фамилии М.Немиров. Он учился в университете. Помимо этого, он сильно порой любил выпить вина «Вечерний звон» в компании друзей; для людей, не знакомых с характером тогдашних суровых дней поясняю: «Вечерний Звон» — это было тогда такое сухое красное вино болгарского производства, которое стоило 1 рубль 80 коп., и которое было самым популярным напитком тогдашних молодых людей, учившихся в высших учебных заведениях города Тюмени.

Проблема состояла в следующем: в городе Тюмени очень уж холодно. Зима здесь длится, согласно учебнику географии тюменской области ни много ни мало, а 169 дней из 365, составляющих год. На улице ох, не повыпиваешь — необходимо отапливаемое и защищенное от ветра помещение. А вот с этим-то делом в городе Тюмени всегда была ох и супер же напряженка!

Но М.Немиров нашел выход. Он воспользовался тем, что в указанный период времени в городе Тюмени наличествовала советская власть и диктатура КПСС.

Дело вот в чём: она была очень глупая, эта власть, её было очень легко дурить!

Например, советская власть и КПСС очень сильно любили всякие секции, кружки и художественную самодеятельность всех видов и разновидностей. Представителю этой власти на местах, если на вверенной ему в пользование территории имелись такие секции и кружки, ему за это советская власть всегда давала премию, переходящее красное знамя, благодарность с занесением и прочие номенклатурные привилегии. Вот этим-то и воспользовался М.Немиров.

2.

Он приходит к такому представителю этой власти в Тюменском университете. Фамилия представителя — Туров.

— А не организовать ли нам в университете рок-клуб? — предлагает М.Немиров сему представителю.

— Рок-клуб? — удивляется представитель.

— А что это?

— Ну, — объясняет М.Немиров, — Есть такая современная молодежная музыка, народные песни американских негров, протестующих против капитализма и военщины, мы их будем слушать и обсуждать.

Тут происходит вот что: представитель ужасно обрадывается. Тут же он выделяет под это дело помещение в общежитии на Мельникайте, тут же он повелевает выдать из запасов профсоюза магнитофон и усилитель, после чего добавляет:

— Ну, ставку руководителя мы тебе выбить вряд ли пока сможем, пока посидишь на полставке. — Тут М.Немиров совсем обалдел: мало того, что дают теплое помещение под притон, так еще и деньги на водку!

Правда, решено было изменить название:

— Мистицизмом каким-то отдает — рок, понимаешь ли, фатум. Могут не понять! — объясняет Туров. И названо это было Клубом Любителей Песен Протеста Против Американского Империализма и Милитаризма. 1 марта 1985-го года сие объединение любителей успешно приступило к занятиям.

Картинка в заголовке как раз и призвана продемонстрировать, что было с тем руководителем, который не уделял должного внимания художественной самодеятельности: его беспощадно продергивали в центральной прессе.

3.

Какого-то не скажу точно мая того же 1985-го года имеет место следующее событие: М.Немиров выходя из «Пельменной» которая возле университета, сталкивается лицом к лицу с некиим Аркадием Кузнецовым, учеником 9 класса средней школы номер 25.

Дело в следующем: за более чем полгода до описываемого, осенью 1984 года, М.Немиров, будучи студентом-филологом, проходил педагогическую практику как раз в школе номер 25, и преподавал русский язык и литературу как раз среди указанному Кузнецову А.; а поскольку заставлять подростков изучать образ чего-то там в чём-то там ему было уж очень скучно, он их заставлял изучать образ пива в песне группы «Кино» «Мои друзья идут по жизни маршем».

— А что, Мирослав Маратович, — робко спрашивает юноша бородатого, немытого и всклокоченного М.Немирова, — Правда ли, что у вас в университете какой-то рок-клуб завелся?

М.Немиров с головой погружён в думы о крайне сложной и безумной своей личной жизни; таблетки от сумасшествия «сонапакс» он употребляет пригоршнями, как революционные матросы в 1917-м году семечки подсолнухов; помогают они мало: безумие бытия прогрессирует по экспоненте, принимая характер тотальной и перманентной катастрофы. Так что ему ох, не до воспитания юношества.

— Ну, — единственное, что отвечает он.

— А как бы это… Можно, мы с другом к вам придем? — интересуется Кузнецов А.

Тут М.Немиров производит следующее: он лезет в карман и последовательно вынимает оттуда: грязные носки — трусы — зубную щетку — початую бутылку красного сухого вина «Огненный танец», заткнутую скрученной в комок бумажкой, — кучу всяких бумажек, на которых что-то понаписано — стакан — несколько окурков папирос «Беломор» разной длины. Затем не меньшее количество разных предметов он вынимает и из другого кармана, в их числе спички. Выбрав из окурков тот, что подлинней, М.Немиров сует его в рот, прикуривает, после чего отвечает:

— Приходи.

Он объясняет, куда приходить.

Объяснив, он удаляется.