Большая волна в Канагаве. Битва самурайских кланов

Маленькому Такэно исполнилось уже три года, и за это время в его жизни и жизни Йоки случились великие события, настолько значимые, что они вызывали замирание духа у счастливой матери и благоговейный трепет перед их величием. Первый крик Такэно, только что появившегося на свет, первое кормление, первая улыбка при виде Йоки, первые игры, первая попытка сесть, первые слова, первые шаги – и еще многое и многое другое. Не было ни одной эпохи в истории человечества, вместившей в себя за какие-то три года столько величайших свершений, такого стремительного развития. И развитие это не останавливалось и не замедлялось, но уверенно, сильно и мощно шло вперед – как же было не замирать при виде его и не преклоняться ему со священным трепетом? Понятно, что маленький Такэно по своей значимости превосходил для Йоки весь пантеон великих богов: даже самого Будду она любила и боготворила меньше, чем своего ребенка.

…Сейчас Такэно-младший играл под навесом около одного из прудов в парке. Вначале он бросал камешки в воду и весело смеялся, когда ему удавалось забросить их подальше. Потом он старался веткой ивы вызвать волнение на пруду, и огорчался оттого, что волны были слишком маленькими. В конце концов, его терпение кончилось, и он кинул ветку в воду, после чего высунул голову из-под навеса и подставил широко открытый рот под капли дождя. Но и это скоро ему надоело; тогда, присев на корточки, Такэно принялся ловить рыбок-мальков, которые стайками бегали над песком в прозрачной воде у берега.

Сперва Такэно пытался схватить их сверху, быстро опуская руку в воду, но лишь намочил рукава своей курточки.

– Такэно, осторожнее, не упади в пруд, – услышал он голос мамы.

Он продолжал ловлю рыбы, но стал действовать хитрее: теперь он положил руку на дно, рассудив, что мальков легче поймать, когда они проплывают над его открытой ладонью. Правда, рукава куртки мальчика совсем промокли, но он не обращал на это никакого внимания – его мама должна, кажется, понять, что в серьезном деле нельзя брать в расчет подобные мелочи. Йока, впрочем, ему не мешала, с интересом наблюдая за его занятиями.

Вот вода всплеснула, и Такэно с торжеством поднес к своим глазам сжатый кулак, будучи уверенным в том, что там находится рыбка. Осторожно разжимая пальцы, он вглядывался в изгибы своей ладони, но произошло невероятное: на ладони не обнаружилось ни единой рыбешки!

Мальчик вскрикнул от досады, но не сдался, решив еще раз попробовать ловить тем же способом. Увы, и вторая, и третья, и четвертая попытка были столь же безуспешными, как и первая! Хлопнув по воде рукой, Такэно заплакал от огорчения.

Тут уже вмешалась Йока. Она тоже присела на корточки, и, подняв широкий рукав своего халата, опустила ладонь в воду:

– Ну-ка, может быть, у меня получится.

Любопытные рыбки немедленно приплыли посмотреть, что тут делается. Йока быстро сжала ладонь, и Такэно взвизгнул от восторга.

– Мамочка, покажи, покажи мне! Дай мне посмотреть!

Йока разжала руку – на ладони не обнаружилось не единой рыбешки.

– О-о-о! – разочарованно протянул Такэно, а на глазах его опять показались слезы.

Йока прижала его к себе, поцеловала в лоб и таинственно прошептала в маленькое ушко:

В воде рыбешки
Играют, а поймаешь —
В руке растают.

Слезы Такэно моментально высохли.

– Значит, рыбки были в моей руке? – так же шепотом спросил он.

– Конечно, сынок. Их можно видеть, можно играться с ними, но их нельзя удержать. Тебе покажется, что они у тебя в руке, а разожмешь ее – пусто.

Мальчик посмотрел на свою ладонь.

– Нельзя удержать… – задумчиво проговорил он.

– Ой, ой, гляди! – сказала Йока. – В бутоне ириса сидит огромный шмель. Сидит, не шевелится. Наверное, спрятался от дождя и уснул.

– Где?

– Да вот, на клумбе, прямо около навеса! А рядом на камне уселся воробей. Какой мокрый – ему тоже хотелось бы спрятаться в цветке! Но там уже занято, пусть найдет себе другое укрытие. Давай скажем воробью:

Воробей, не тронь
Душистый бутон цветка.
Шмель уснул внутри.

– «Воробей, не тронь цветка. Там спит шмель», – повторил мальчик, а потом воскликнул: – Ага, улетел! Он меня понял! Полетел другой цветок искать.

– Конечно, миленький мой. Конечно, он тебя понял. Надо объяснить, как следует, и тебя поймут.

– Мам, а давай построим домик из песка, – вдруг предложил Такэно.

– Обязательно построим. Придем сюда, когда закончится дождь, – и построим.

– Нет, давай сегодня построим.

– В дождь строят дома только плохие строители. Построенный в дождь дом будет сырым и непрочным. А мы с тобой хотим построить хороший дом, правда? Мы придем сюда, когда закончится дождь, и построим очень большой, очень красивый и очень крепкий дом. А сейчас у нас с тобой есть важное дело…

– Какое?

– Дедушка Сэн и дедушка Сотоба уже поработали в саду и вернулись домой. Они устали и озябли; к тому же, ужасно проголодались. Мы должны позаботиться о них: старым людям очень нужны помощь и забота.