Большая восьмерка: цена вхождения

Пожалуй, впервые американские специалисты с определенностью говорят, что «послесоветское пространство для большинства обычных людей представляет собой один шаг вперед и два шага назад. Крушение советской империи ничем не напоминало заморскую колонизацию… Экономическая взаимозависимость была очень эффективной и крушение этой взаимозависимости означало фактическое уничтожение жизненно важных связей между поставщиками и потребителями, оказавшимися расположенными в иностранных государствах. И там, где Советский Союз распался, он был заменен… Советским Союзом, только с большим числом границ, таможенных постов, собирателей налогов, государственных инспекторов, то есть теми, кто за эти десять лет протянул вперед свои грязные руки. Эстония стоит отдельным ярким пятном (приближающимся по уровню к Словении — яркой звезде Восточной Европы). Но повсюду вокруг в бывшем Советском Союзе мы видим ужасающие контролирующие системы государств-паразитов, государств-пигмеев, государств, занимающихся рэкетом, во главе которых стоят организованные банды. Мы видим лагеря огромных масс беженцев, разгул теневой экономики. Приглашаем вас в «мусоростан»⁴⁵⁸.

Американские специалисты просят быть верно понятыми. Трущобы и развалины можно увидеть повсюду в мире, но не везде причиной образования этих трущоб называют «реформы», не везде ужасающие жизненные условия соседствуют с полным отсутствием либеральных реальных реформ. Что характерно для текущего этапа — это признание того, что «причиной этого жалкого положения является восприятие как идола национального самоопределения, которое продолжает крушить благополучие по всему свету»⁴⁵⁹. Самое поразительное для наблюдателя то, что в то время, как интеграционные образования типа Европейского Союза пытаются преодолеть государственные барьеры — для увеличения благосостояния, — новые постсоветские государства возводят их с неумолимой силой.

Утверждать, что Россия не поддается реформированию, значит, отрицать очевидное. Петр Великий ровно триста лет назад начал процесс, в результате которого никто не сомневается в русском гении, в способности России адаптировать любую реальность и достичь вершин в любом из человеческих проявлений. За три века развития Россия единственной из государств Земли никогда не была колонией Запада. Триста лет назад она успешно начала совмещать вестернизацию с модернизацией. Именно тогда, триста лет назад, она создала адекватную своим историческим нуждам военную систему, позволившую ей впоследствии преодолеть Карла XII, Наполеона и Гитлера. Двести лет назад родился Пушкин, после которого умственная жизнь России лишилась вторичности и провинциальности. Сто лет назад начался рекордный экономический подъем России из патриархального состояния на высший технический уровень. В столь актуальной сегодня сфере финансов Россия всегда блистала первоклассными талантами: Канкрин, Бунге, Ройтерн, Вышеградский, Витте, Коковцов. Благодаря им была смягчена боль ударов крымского и дальневосточного поражений, обеспечен индустриальный подъем начиная с 1892 г.

Но все успешные реформаторы России отличались тем, что осознавали особенности своей страны. Две главные: коллективизм и огромные, трудно связываемые между собой пространства. Отсюда роль государства, исключительно важная во всех развитых странах, но критически необходимая в случае российского варианта реформ. Страна, никогда в своей истории не знавшая самоуправления, нуждалась и нуждается в консолидирующей силе. Здесь не место развернутому историческому анализу, но исключительно важно подчеркнуть, что народы в своем развитии действуют так, как направляют их история и география, как диктует обобщенный итог их общественного развития, их выработанная веками общественная этика. Восточноевропейский набор традиций, обычаев, эмоционального опыта близок западному в той мере, в какой история заставила эти два региона взаимодействовать. Он отдален от Запада в той мере, в какой история Запада была принципиально иной, отличной от истории Восточной Европы. Пренебрежение этим отличием, обращение со своим народом как с некоей абстракцией создало предпосылки неудачи.