Большая восьмерка: цена вхождения

После 1988 г. перед Горбачевым встали новые, критически важные задачи. Еще в начале XX в. М. Вебер выдвинул теорию, согласно которой у лидера есть выбор между тремя типами, тремя способами легитимизации своей власти, если он желает сохранить власть и оставить свой след в истории: 1) традиционалистский; 2) харизматический; 3)законотворческий.

В первом случае лидер стремится поддержать традицию, опереться на нее. Проще других это сделать монарху из устоявшейся династии — здесь происходит обращение к чему-то нематериальному. Во втором случае лидер желает проявить исключительные качества (если лидер собственно взрывает традицию, которая к нему может быть враждебной). Второй способ дал очевидную трещину: харизма Горбачева после 1988 г. явственно потускнела. Горбачев не мог стать монархом, ослабевала его легитимация как «революционного» лидера. Оставался третий путь — законотворческий, структурообразующий. Следуя ему, создается некая законоведческая, конституционная база. Потерпев поражения 1988 г., Горбачев, в целях упрочения, легитимации своей власти обратился к раннекоммунистическому традиционализму. Он довольно неожиданно стал часто обращаться к Ленину, говорить об искажениях ленинского пути Сталиным. (Точно также поступал Дэн Сяопин, призвавший на этапе реформ, в конце 1970-х гг., очистить маоизм от наслоений.) Но очень скоро М.С. Горбачев увидел опасность этого пути. Содеянное в 1988 г. не равнялось нэпу (как не равнялось и подлинным реформам Дэн Сяопина) и не было поддержано номенклатурой в той степени, как это было в 1921 г.

В 1989–1991 гг. Горбачев поставил на законотворческий-рациональный процесс легитимации. Социологическая теория выделяет три основания этого пути: формальное признание, неформальная поддержка, повышение значимости лидера вовне. На этом пути самолегитимации своего режима Горбачев пытался найти формальное признание в новом статусе — президента СССР, неформальную поддержку на XIX партконференции и на съездах народных депутатов. Но более всего ему удавалось укрепление третьего основания — внешнего. Теряя поддержку внутри страны, он становился все более популярным за ее пределами («Человек десятилетия», Нобелевская премия и пр.). Такой дисбаланс мог сокрушить психику и более стойкой личности.

Совет Запада России

Лучший совет, который Запад дает современной России, заключается в следующем: хаос и разброд, потеря идентичности и массовое разочарование происходит в России не по причинам материально-экономическим, а ввиду безмерных амбиций, неуемной гордыни, непропорциональных объективным возможностям ожиданий. Запад в лице его лучших представителей искренне и доброжелательно советует понять, что Россия — средних возможностей страна с отсталой индустриальной базой, не нашедшей выхода к индустрии XXI века. Нам честно, откровенно и с лучшими побуждениями советуют уняться, погасить гордыню, прийти в себя, трезво оценить собственные возможности и жить в мире с самими собой, не тревожа понапрасну душу непомерными претензиями и ожиданиями.

А почему бы и нет? Почему нужно, «против моря бед вооружась», в энный раз испытывать свою судьбу, ставить непомерные задачи, звать к практически недостижимым вершинам, будоражить покой современников, настаивать на более славном предназначении страны и всех нас, в ней обитающих? Не лучше ли вооружиться вышеприведенным советом, который полностью согласуется с библейской моралью о смирении неуемной гордыни, не лучше ли спокойно возделывать свой сад без потуг на деятельное участие в мировых делах, без разорительных посягательств на почетное место в мировых советах, без раздражающих Запад слов о якобы имеющей место «обреченности России быть великой державой?»

Увы, дельный совет о смирении, трезвой самооценке и спасительном уходе в обыденность не годится. И вовсе не из-за неких «младотурков», российских самураев, козней невзрослеющего самолюбия или частного умысла. Совет стать средней державой неосуществим по чисто психологической причине, в свете громадного и стоящего крутой горой факта: полтораста миллионов жителей России органически не согласны с участью еще одной Бразилии, с судьбой средней, второстепенной державы. Вы можете словесно — с цифрами в руках блистательно победить в споре о малости, неадекватности наших сил и ресурсов, но вы при всех стараниях не можете имплантировать в национальное сознание готовность согласиться с второстепенным характером международной роли России, ее маргинальности в мире триллионных валютных потоков, глобализации рынка и информатики, в мире недосягаемых высоких технологий. Прочным фактом современной жизни является то, что от балтийских шхер до Берингова пролива новая-старая Россия с удивительной силой тихо, но прочно таит глубинное несогласие с западным историческим анализом, с логикой жестоких цифр, с предрекаемой второстепенной судьбой.