Большая зачистка

— В самую точку! — приветливо улыбнулся Жигалов. — Мы не исключаем, что по ряду причин именно вам, Александр Борисович, будет официально, но в рамках абсолютной секретности, поручено это дело. В принципе вопрос — это пока между нами — уже согласован с МИДом, Службой внешней разведки, с ФАПСИ, ну и мы, разумеется, лицо максимально заинтересованное.

«Вот так! — снова чем-то неприятным повеяло на Турецкого, как утром, после телефонных звонков. — Еще никто толком ничего не знает, а уже согласовывают, чего-то решают, стены возводят для несуществующего дома…»

— В своей работе, Александр Борисович, — продолжил генерал, — вы можете полностью рассчитывать на нашу помощь — кадры там, техника и так далее. По всем вопросам, вот, — он протянул свою визитную карточку, где значилось только «Жигалов Леонид Эдуардович». И номер телефона. — Можете звонить в любое время и по любому поводу.

— По любому? — не удержался Турецкий.

— Пейте чай, — ответил Жигалов и кинул себе в рот маленькое пирожное. — И вообще, вам, видимо, будет удобнее, просто для пользы дела, постоянно держать нас в курсе расследования. Во избежание неконтролируемых неожиданностей.

— Интересно, — хмыкнул Турецкий, — а каким образом вы собираетесь контролировать эти самые неожиданности? Если не секрет.

— Есть возможность.

— Боюсь, что преждевременная огласка может повредить следствию. Вспомните генерала Мюллера: где знают двое, знает и свинья.

— Остроумно. Но если мне не изменяет память, все без исключения материалы Юлиан Семенович получил именно у нас.

— А сами-то вы читали роман Семенова или только фильм видели?

— Когда-нибудь, на досуге, с удовольствием поговорю с вами на эту тему. Если у вас появится желание, — без всяких эмоций сказал генерал. — Закончить нашу краткую беседу хочу пожеланием руководства Федеральной службы завершить дело в максимально короткие сроки и с максимальной ответственностью. Впрочем, последнее я мог бы вам и не говорить.

Генерал вторично за время разговора приветливо улыбнулся.

«Однако же сказал, — подумал Турецкий. — Словом, как говорится, без меня меня женили…»

С этой фразой он и вошел в кабинет заместителя генерального прокурора по следствию Константина Дмитриевича Меркулова.

— Костя, объясни, почему знают все, кроме меня? И меня же окружают колючей проволокой секретности?

— Я был уверен, что ты все правильно поймешь. Потому и рекомендовал. Скажу честно, мне не нравится твое настроение в связи с тухлятинкой по Новой Басманной. Но у меня твердое убеждение, можешь назвать это интуицией, что новое дело даст необходимый импульс и столкнет «висяк» с мертвой точки.

— Ты полагаешь, что компьютерные войны, о которых мне живописал эфэсбэшный генерал, — он, кстати, чем конкретно занимается? — имеют ко мне прямое отношение?

— Век такой, Саня, — вздохнул Меркулов. — А генерал возглавляет в Управлении отдел по разработке специальных операций. Именно тот, что как раз и занимается компьютерной войной. И они, как я полагаю, знают гораздо больше о нашем деле, чем мы. Но — молчат.

— А спросить нельзя? Этот Леонид Эдуардович выдал мне свой телефон и предложил звонить в любое время и по любому поводу. Вот я и нашел такой повод, а? Или рано?

— Не торопись, Саня. И не забывай, что он, конечно, может дать тебе какую-то информацию, но обязательно в обмен на другую. И как бы это ни показалось тебе слишком обременительным, а отступления уже не будет. Понимаешь меня?

— Ты мудр, аки змей, Костя. Я восхищен тобой. Но, продавая мою душу соседям, ты наверняка что-то имел в виду. Не так?

— Я полагал, что ты умный человек. И психолог неплохой. Так вот ответь мне, что лучше: когда делают вид, что тебе помогают, или когда постоянно вставляют палки в колеса?

— Лучше, когда помогают, а не делают вид.

— Это в идеале. И так не бывает в наших службах. А сообщать им ты всегда можешь лишь то, что считаешь нужным. Впрочем, тебе скоро будет не до того. Я разговаривал с известной тебе госпожой Джеми Эванс, не забыл ее?

— Ну, Костя! — восхитился Турецкий. — Когда ты все поспеваешь?

Еще бы, как мог он забыть министра юстиции и одновременно генпрокурора США! Эту совершенно удивительную пожилую женщину, которая с легким ностальгическим вздохом передавала сердечный привет «мистеру Костье»! Ох, старый греховодник! Совсем недавно это было, в позапрошлом году…

— И о чем, если не тайна, был разговор?

— Разговор-то? — почесал переносицу Костя. — Она кое-что мне сообщила, а после сказала и про Питера. Что будет здесь. Что сам все объяснит. Единственное, что мне удалось из нее вытянуть, так это фразу о преступлении века. Смысл был таков, что оно уже совершено, это преступление, и только в наших совместных силах остановить возможные весьма неприятные последствия. Думаю, что этим она мне и так уже немало сказала.

— Значит, ты вешаешь мне на шею еще большую тухлятину, чем та, которую я заимел с подачи того твоего генерала? Разве это по-товарищески, Костя?