Большая зачистка

– Зовут Елена Олеговна Скляр. Двадцать шесть лет, незамужняя и в удовольствиях себе не отказывает. Бой-френду Артему Никулину, оператору с хорошими перспективами, тридцать лет. Дело было уже на мази, когда на нее положил глаз сам и вывел ее из редакторского кабинета в прямой эфир. Трехминутную метеосводку, включая рекламу, с подачи Виталия Борисовича – лично! – она превратила в миниспектакль с демонстрацией шмоток от ведущих кутюрье. Каждый выход в эфир оплачивается гонораром с тремя нулями – в баксах. Характер нордический. В том смысле, что наезжали многие, но оставались с носом.

– Хорошо – вообще не без носа, – мрачно пошутил Плешаков.

– Исключено. Бдит. Эгоистична, недоступна, в меру порочна, бойфренд – в полном отчаянии. Шеф, говорят, в ней души не чает. Таскает за собой по заграницам в качестве советницы по деликатным вопросам. Следовательно, еще и умна.

– Ладно, живописать ты умеешь. Подходы есть?

– Обиженный бойфренд. Для Виталия Борисовича она – приятная игрушка. До поры до времени, пока другая не попадется. А ей жить еще и жить. Подкормить бой-френда? Пообещать содействие? Перетянуть к себе? Можно организовать на нее впечатляющую компру, чем вызвать у него гнев. А в гневе человек непредсказуем. Западинский в этом плане почти неуязвим: мало ли кто с кем спит! Человек он неженатый, она – тоже свободна в своем выборе. Ну ладно, поехали дальше. Папаша Олег Николаевич Скляр, известный тебе ведущий «Хочу все знать». Полагают, что он полностью в курсе телодвижений дочери относительно их общего шефа. Еще говорят, что он – старый приятель Виталия. Нельзя исключить, что он всерьез заинтересован в устройстве будущего дочери, в любом варианте, и сам инициировал знакомство… Ну и последнее. Завтра мне обещали дать выписку из личного дела папаши. Тогда же мы узнаем и остальные подробности из жизни интересующей нас семейки. Пока сведения на этот счет самые расплывчатые. А адреса и все прочее – это имеется. Вот, – Глеб положил на стол перед Плешаковым тонкую папочку.

Анатолий Иванович открыл ее, пробежал глазами две странички, закрыл и отложил в сторону.

– Я надеюсь, ты догадался послать на Новую Басманную наших корреспондентов? Хорошо бы дать в вечерних новостях подробности. С упоминанием тех, кто конкретно ведет расследование убийства. Пробег камеры по лицам. Озабоченность – крупным планом. В комментарии – слухи, мнения, намек на матвеевских отморозков – почерк там и все такое прочее. Ребята наши знают, им просто подсказать. И в таком духе, понял?

– Я передам.

– И последнее. Вечером я встречусь с Матюшкиным, и мы окончательно утрясем с ним наши адреса и интересы. Ты же пока нигде не появляйся, скажи, чтоб немедленно начали оформлять твою командировку в Штаты. Пока на две недели. Задание получишь от меня завтра – и в путь. Давай, занимайся делами, переночуй в Москве. Лиде я сам позвоню и скажу, что нагрузил тебя, понял? Валяй, папочку оставь…

Глеб ушел. Плешаков посидел молча, словно прислушиваясь к удаляющимся шагам своего исполнительного директора, а потом снова придвинул к себе тонкую папочку. Раскрыл и снял телефонную трубку.

– Николай Андреевич? Привет, это я, – сказал Плешаков. – Есть нужда обсудить один вопросик. Я не сильно оторву тебя от дел насущных?

– Когда прикажете подъехать? – с готовностью откликнулся директор частного охранно-розыскного агентства «Выбор».

– Да как можешь…

– Выезжаю, – ответил тот и положил трубку.

– Леночка, бой-френд, – вслух произнес Плешаков, – хитрый папашка… А что, комбинация может сложиться совсем неплохая! Только вот где наш братик? Где гениальный мальчик?

Впрочем, не самому же бегать и это выяснять! Есть специалисты. Сейчас сюда подскочит на своем джипе их шеф Коля Лаврухин, большой профессионал по этой части, и все образуется…

Часть вторая

Глава шестая. ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЕКА

– Папа, мы уходим! – закричала Нинка.

Следом хлопнула входная дверь. Квартира опустела. Ирина – на работу, Нинка – в школу. Турецкий стоял под душем, шумели струи, бьющие в полупрозрачную штору, и потому он не расслышал, что сказала дочь. А когда раздался пронзительный телефонный звонок – раз, другой, третий, он не выдержал и сердито закричал:

– Черт возьми! Может наконец кто-нибудь в доме подойти к телефону?!

Частые звонки продолжались. Так могли звонить только из другого города. Или из другой страны.

Продолжая чертыхаться, Турецкий отключил воду, накинул на плечи халат и, ступая мокрыми ногами по ковровой дорожке, пошел к трубке. Пока шел, телефон не умолкал. И только теперь понял Александр Борисович, о чем крикнула ему Нинка.

– Алло! Алекс, елки-палки! – прилетел издалека басовитый знакомый голос. – Я тебя не разбудил? Но я подумал: если у меня ночь, тогда у тебя уже утро!

Как не узнать голос старины Пита! Питера Реддвея, бессменного директора «Файф лэвел»!

– Привет, старый друг! – безо всякой, однако, радости приветствовал Турецкий. – Надо полагать, ты звонишь из Штатов?

– Да, надо, надо! Я хотел сообщить, что скоро может состояться встреча.