Большая зачистка

– К сожалению… – Западинский мялся. – Ничего не могу сказать по поводу оператора Никулина, вы ведь о нем?

Турецкий кивнул.

– Откуда вам известно, что он убит? Мы знаем другое. В пьяном виде, извините, выпал из электрички. И он вообще…

– Разве? А в вашем некрологе такие теплые слова! Получается, это – липа? Недостоин уважения и памяти?

– Ну… вы заостряете зря. Некролог, вам же известно… на кого рассчитан! Нельзя же писать: в пьяном виде… Непедагогично.

– Наверное, я вас огорчу, Виталий Борисович. Или обрадую? Никулин – есть такая версия – был сперва убит, а уже потом, возможно с целью имитации самоубийства или просто падения в пьяном виде, подброшен на железнодорожные пути. Но к этому вопросу у нас будет возможность вернуться. А что это за история с пропажей дочери Скляра? Народ у вас, я заметил, волнуется! Кому они все могли перейти дорожку?

– Да какая история! – поморщился Западинский. – Ну работала она у нас, погоду вела, да вы ее небось видели постоянно.

– К сожалению, для телевидения не остается времени…

– Понимаю. Я и сам не успеваю… Да, так вот, работала, а несколько дней назад не вышла на работу. Число можно уточнить в секретариате. Но у нее и прежде бывали такие нарушения. Девица с норовом, могла взбрыкнуть и куда-нибудь на юга податься – на недельку. Проветриться.

– Говорите, и раньше бывало?

– Ну… – Западинский, улыбаясь, развел руками. – Информация о погоде – не самая рейтинговая передача, вы понимаете. Замена ведущей всегда найдется. Вот и терпели.

– И не звонила, и не предупреждала, ничего?

– Не-а.

А глаза Западинского, заметил Турецкий, были настороженны.

– И дома у нее – никто ничего?

– Она с отцом жила. Он, по-моему, тоже был абсолютно не в курсе. Я спрашивал, он… говорил как-то неопределенно.

– А больше родственников у нее нет?

– Это вам надо в отделе кадров поинтересоваться. Честно, не знаю.

– Воспользуюсь вашим советом. А относительно двух убийств у вас нет никаких собственных мыслей, соображений?

– Нет, все это как-то не укладывается в голове…

– Понимаю вас. Когда собираетесь хоронить?

– Да вот, как ваши коллеги разрешат.

– Значит, Шопен за общественный счет?

– Простите?

– Поскольку родственников нет, получается, и доброе слово сказать на могиле некому?

– Вы не правы. А коллектив? Где они пользовались уважением!

«Чего– то ты заврался, парень… -снова мысленно усмехнулся Турецкий. – А как же пьяница?»

– А потом, этим кадры занимаются… У Никулина-то определенно кто-то есть.

– Да-а? Прошло уже два дня, а вам так и не удосужились доложить? Непонятно.

– Не помню, – резко заметил Западинский. – Возможно, и докладывали. Но только у меня масса неотложных дел, вероятно, просто запамятовал. – Ему уже явно надоел следователь со своим занудством.

– Хорошо, тогда закончим. Если что-то мне понадобится, я надеюсь, вы не будете возражать? Нет?

– Только предварительно…

– Договорились. Извините, что заставляю вас пить холодный кофе. Пока мы беседовали, он остыл.

И Турецкий отправился в отдел кадров телестудии.

Звонок сюда уже последовал, это Александр Борисович увидел по глазам пожилого кадровика, по его предупредительности.

– Вам сообщили обо мне?

– Мне? – сделал большие глаза кадровик, но вовремя спохватился: – Ах, ну да, конечно. Так что вас интересует?

– Личные дела Скляра и его дочери.

– Ваше удостоверение, пожалуйста.

– Прошу… Надеюсь, они государственной тайны не представляют?

– Что? Ах да, конечно, нет! Садитесь. Сейчас я вам их представлю… Сейчас, сейчас, сейчас… – повторял он, словно попугай, роясь в большом ящике, стоящем в несгораемом сейфе величиной со старинный буфет. У Кости Меркулова был в кабинете одно время такой. Полстены занимал. – А вот, прошу, и они. – И кадровик положил на стол перед Турецким две тоненькие коричневые папочки. Всего и делов-то…

Но самым любопытным для Турецкого оказался тот факт, что в анкетах отца и дочери указывалось на еще одного члена семьи. Это был Вадим Олегович Скляр, студент Московского физико-технического института, который расположен в Долгопрудном, почти в черте Москвы. Знаменитый Физтех. И учился он уже, судя по дате заполнения анкеты, на третьем курсе. Вполне взрослый мальчик. И адрес проживания указан был общий – с отцом и сестрой. О других родственниках анкета умалчивала.

– А разве Виталий Борисович не в курсе, что у Елены есть брат? – спросил Турецкий наугад. И в ответ увидел легкую ухмылку, скользнувшую по почти бескровным губам кадровика. Но она мелькнула и исчезла.

– Не могу сказать, – ответил тот. Турецкий понял, что кадровик врет. Зачем? Этот вопрос стоило выяснить.

Сев в машину, Турецкий набрал номер Карамышева.

– Слушай меня внимательно. Звони в Долгопрудный и выясняй, где находится студент Физтеха Скляр Вадим Олегович. Когда узнаешь, оставь мне координаты, а сам подъезжай в Останкино, на студию, и начинай свое любимое дело: толкайся, как это делал на Шаболовке, но – кровь из носа! – собери мне все слухи и сплетни про семью Скляров и некоего Никулина. Их портреты обнаружишь в вестибюле. Задание понятно?

– Есть, шеф.