Большая Земля

Он принялся бродить вокруг и чего-то искал. Трещал ветками, царапал ножом по деревьям, вспоминал о топоре, поругивался…

Спустя несколько минут лес озарился красноватым светом. В руках Петьки горел яркий, дымящий факел.

— Что это у него? — спросила Эллен.

— Береста, — ответил доктор, — здесь на опушке много берез. Березовая кора хорошо горит.

Двинулись дальше. Петька зажигал один кусок бересты от другого и таким образом освещал путь. Добравшись до елового леса, он каким-то чудом ухитрился раздобыть «смолянку» — куски еловой коры, заплясавшие живицей. Теперь факелы горели ярко и неугасимо. Петька дал по зажженному куску Дэвису и доктору.

Странная, величественная картина представилась глазам минима-людей. Освещенный колеблющимся пламенем факелов, лес исполинскими стволами вздымал кроны к темному небу. Черничный кустарник доходил до пояса, мешал идти. Удавами извивались корни. Поваленные бурей деревья и кочки, похожие на холмы, преграждали путь. Дебри и заросли Хайнозерского ручья показались теперь доктору невинной забавой.

Петька упорно шел вперед. Он искал известное ему возвышенное плато: в километре от опушки можно было развести огонь, посушиться, отдохнуть.

Вскоре начался довольно крутой подъем. Долго шли в гору.

Наконец маленький проводник остановился, передал доктору факел и принялся собирать сухой валежник. Эллен в изнеможении опустилась на мягкий мох.

Запылал костер. Стало тепло. Появились банки с молоком и финики.

— Я думаю так, — говорил Петька, выплевывая косточки. — Дойдем завтра до дороги. Там вы останетесь в укрытии, а я один схожу на разведку в деревню, в Покровское. Надо узнать, кто там и что делается. Если в деревню нельзя, в город тоже пока не пойдем. Опасно. Проберемся тропой к мельнице, оттуда к Алексею Иванычу. А там видно будет.

Дэвис взглянул на спящую Эллен.

— А далеко эта мельница?

— От дороги было километров пять. Теперь выйдет… около пятнадцати, надо думать. Там есть избушка, можно и пожить, если придется. Пойдем не торопясь.

— А как же Алексей Иваныч? — спросил доктор. — Испугается он…

Петька засмеялся.

— Как-нибудь устроимся…

16 Газы

Весь день, до самого рассвета, минима-люди брели по непролазным лесным трущобам. Эллен скоро устала и часто в изнеможении опускалась на землю. Этим пользовались и остальные. Петька торопил, он не чувствовал усталости. Минима-люди поднимались и шли дальше и дальше. Впереди маячила спина Петьки. Он покачивался на кривоватых ногах, осторожно переходя болотистые топи, срывал какие-то травки, слюнил палец и, подняв руку вверх, определял направление ветра.

Стали попадаться ягоды — морошка, черника. Маленькие люди набросились на сочные «фрукты». Морошка на их взгляд была величиной почти с абрикос, спелая, сладкая и встречалась в таком изобилии, что скоро все почувствовали тяжесть в желудке. Даже Петька, не задерживаясь, проходил мимо громадных кочек, осыпанных янтарными головками ягод. В одном месте с шумом поднялся глухарь. Он вылетел почти из-под самых ног Эллен.

Девушка вскрикнула и едва не лишилась чувств, когда исполинская птица ударила по воздуху могучими крыльями. Петька расхохотался.

— Ничего, не съест. Звери тоже не тронут. Мы хоть и маленькие, да запаху человечьего зверье боится.

Только к вечеру достигли дороги. Лес стал особенно глухим и дремучим. Местность пошла немного в гору, потом вдруг мелькнули просветы, блеснули изоляторы телеграфного столба…

Петька сделал знак остановиться. Опасно выходить на дорогу.

Устроили привал. На этот раз минима-люди ели с настоящим аппетитом. Дэвис радовался, он считал это хорошим признаком.

Уменьшающее действие прививки прекратилось.

С наступлением темноты Петька собрался в путь.

— Отсюда до деревни считается пять верст. Теперь, конечно, побольше, но не беда. К утру успею вернуться. Выведаю все, что можно.

— Как же ты, не спавши?

— Не, чего там… Вы сидите тихо и на дорогу не выходите. Огня тоже не разводите, придется потерпеть. А, может, я и не вернусь — дело военное, так ты, Иван Петрович, доведешь их до Хайн-озера. Пойдете не ручьем, где мы шли, а тропой. Здесь недалеко сворот. С озера сделаете разведку в город. А я, думаю, к свету вернусь. Ждите до завтрашнего вечера, на всякий случай.

Подвязав за плечи узелок с кое-каким дорожным снаряжением, Петька вырезал палку. Не прощаясь и не оглядываясь, он отправился в сторону дороги и скоро исчез в густой чаще.

Весь путь до села Покровского он шел быстро, почти бегом, и с большими предосторожностями, самым краем дороги. В случае опасности мог одним прыжком скрыться в лесу. Но ему не повстречалось ни одной живой души.

Деревни достиг он уже в потемках. Не доходя первых домов, свернул в поля и пошел в обход. В другом конце деревни виден был угасающий пожар. В нескольких местах еще выбивались красные языки пламени и мрачными отблесками озаряли понурые очертания уцелевших изб и построек. Светлой, словно вырезанной из картона, казалась небольшая церквушка за речкой.

Деревня молчала. Пользуясь своим маленьким ростом, Петька легко и быстро пробрался мимо амбаров и гумен на задворки.