Большая Жемчужина

Вон без всякого стеснения омар схватил зазевавшуюся рыбёшку. Та плыла по своим делам, не заметила притаившегося в расщелине рака-великана, и готово. Была рыбка, нет рыбки.

Запасливый Нкуэнг имел с собой завёрнутый в банановый лист кусок вяленого мяса. Глядя на омара, ему очень хотелось отрезать сколько-то от своего запаса, привязать к верёвке и опустить перед самыми клешнями морского разбойника. Тот, конечно, не удержится, уцепится за приманку, а уцепившись, мигом окажется на дне лодки. Варёный омар — вкусное блюдо. Ребята Нкуэнга завизжат от радости, когда увидят такую добычу. Но нет, не придётся им обсасывать лапы и клешни рака-великана. Нкуэнг не за тем находится здесь. Он черепаху высматривает. А возня с омаром может её напугать. Охотник продолжал вглядываться в глубину. Что случилось? Почему так отчаянно шевелятся громадные рачьи клешни?

Оказывается, омара схватил осьминог. Несколькими щупальцами он держался за глыбу коралла, а одним сжимал морского рака. Вскоре он раздавил его, как яичную скорлупу.

Нкуэнг терпеть не может осьминогов. Ему было жаль, что борьба так быстро окончилась и не омар вышел из неё победителем.

«Ты плохой, гадкий! — ругал про себя Нкуэнг восьминогого разбойника. — Думаешь, это тебе даром пройдёт? Нет. Рыбка съела червяка, и её омар схватил, омар съел рыбку, и его ты схватил, а тебя тоже кто-нибудь схватит. Тебя меч-рыба на куски разорвёт или пила-рыба пополам разрежет. В океане всегда так бывает».

КТО ВСПУГНУЛ ЛУНУ-РЫБУ

После того как осьминог позавтракал омаром и скрылся, ничего интересного больше не происходило. Нкуэнг даже заскучал. Он не раз видел чудеса подводного мира и сейчас не удивлялся ни диковинным морским растениям, ни пестроте рыбок, мелькающих между водорослями, словно бабочки в саду, ни морским звёздам, медленно передвигающимся зачем-то с одной ветки коралла на другую; не удивлялся он и луне-рыбе, которая, как большой воздушный шар, поднялась из глубины, замерла на месте и тут же, не шевеля ни плавниками, ни хвостом, так же внезапно камнем ушла на дно.

Впрочем, нет, луна-рыба охотника заинтересовала. Она не зря поднялась, подумал он. Сейчас наступило время, когда эти рыбы мечут икру. А черепахи её очень любят. Они готовы тысячи километров проплыть, чтобы полакомиться. Вот, может быть, черепаха как раз и вспугнула луну-рыбу. Из-за черепахи, может быть, она так внезапно поднялась со дна. Ну-ка, не зевай, Нкуэнг!

ЧЕРНИЛЬНЫЙ ЗАРЯД

Только океаниец перегнулся через борт лодки, чтобы наблюдать, ничего не упуская, — как произошло такое, отчего он горестно покачал головой. Ай-яй-яй, какая неприятность! И всё из-за каракатицы. Она спокойно проплывала возле лодки, но вдруг чего-то испугалась, метнулась сторону и, чтобы защитить себя от опасности, выпустила чернильный заряд.

Вода, чистая, как хрусталь, стала мутной, будто в нее вылили большую бутылку чернил. Не синих для авторучек, не зелёных канцелярских, не фиолетовых школьных, не красных, какими пользуются счетоводы в учреждениях, а чёрных-пречёрных, которыми редко кто пишет.

Редея по краям, чёрное облако клубилось под водой. Нкуэнг с досады плюнул: «Тьфу, проклятая! Всю охоту испортила! Придётся возвращаться домой с пустыми руками». Ведь облако может так клубиться час, полтора, два, неизвестно сколько. Тут очень тихое место. Никакого течения.

ОКЕАН УМЕЕТ УДИВЛЯТЬ

Однако Нкуэнг напрасно расстраивался. Океан умеет огорчать, умеет радовать, но больше всего умеет удивлять. Минуту назад Нкуэнгу казалось, что охота сорвалась и никакой черепахи не дождаться, полминуты назад он пробрался на корму, чтобы поднять якорь и дать лодке ход, а сейчас, забыв обо всём на свете, кинулся к прилипале.

Есть, есть, есть добыча!..

Что-то тёмное и большое мелькнуло далеко от лодки, на границе мутной воды со светлой. Это не рыба: такой широкой спины у рыбы не бывает; это не осьминог: раньше чем увидишь осьминога, увидишь его щупальца; это не медуза: медуза светлей и тело у неё колышется, будто студень. А то тёмное и большое, что мелькает вдали, не колышется, не извивается, не шевелит плавниками, не протягивает в разные стороны страшных щупалец. Нкуэнг знает, он чувствует, ему опыт подсказывает: это черепаха. Наверняка черепаха. Нельзя терять ни секунды.

ГЛАВНОЕ — НЕ УПУСТИТЬ…

Нкуэнг кинулся к борту с такой быстротой, что чуть не опрокинул лодку. Перегнувшись, он по самое плечо опустил руку в воду, нащупал Большую Жемчужину, толкнул рыбу вперёд, чтобы отлепить от днища.