Больше, чем что-либо на свете

– Сударыня! – обратилась к ней эта яркая, обаятельно улыбающаяся госпожа. – Ты поприветствовала нас и убежала куда-то, даже не дав нам возможности должным образом ответить! Позволь представиться: меня зовут Реттгирд.

Не заметить её было невозможно: раскаты её сочного, звучного голоса отдавались под сводами потолка, серый кафтан с чёрными бархатными лацканами и золотыми пуговицами сидел на ней безупречно, а покрой брюк подчёркивал достоинства её длинных красивых ног. Черты её лица были благородно правильны, и даже довольно крупный нос с горбинкой не портил их. Реттгирд сразу затягивала собеседника в сети своих приветливых чар, и тот уже не мог оторвать взгляда от высокого, умного лба без единой морщинки, ямочки на подбородке и чёрных ресниц изумительной густоты. Рамут сразу поняла: перед ней, несомненно, яркая личность.

– Здравствуйте, госпожа Реттгирд, здравия и вам, сударыни, – поклонилась она всем сразу. – Прошу прощения, что прошла мимо: я спешила записаться у секретаря. Моё имя – Рамут, я только что приехала из Дьярдена и намереваюсь остаться в столице. Буду очень рада, если уважаемое Общество примет меня в свои ряды.

– В таком случае добро пожаловать! – в ответ поклонилась Реттгирд, окутывая Рамут мурашчатым теплом доброжелательно-любопытного взгляда. – Не откажись выкурить с нами по трубочке бакко.

Рамут, никогда не пробовавшей этого зелья, было немного боязно брать в руки гладкое, зеркально отшлифованное курительное приспособление в виде чашечки с изогнутой полой трубкой. В чашечку помещалась щепоть бакко, поджигалась, а дым следовало втягивать через трубку в лёгкие. После первой затяжки Рамут закашлялась, и Реттгирд со смехом похлопала её по лопатке.

– Ничего, ничего, это просто с непривычки. Дым бакко обладает многоступенчатым действием: сначала он расслабляет и успокаивает, затем дарит весёлое расположение духа, а потом необычайно проясняет ум и способствует сосредоточению. Здорово помогает взбодриться при недосыпе, а это, как ты знаешь, частое явление при нашей работе... Однако злоупотреблять курением не советую, это чревато перевозбуждением нервов и бессонницей. Употреблять бакко лучше не чаще одного раза в два-три дня, действия как раз хватает на этот промежуток.

В груди Рамут разлилось немного саднящее тепло, а комната с лёгким звоном поплыла вокруг неё. Тело на пару мгновений потеряло устойчивость, но потом небольшая тяжесть наполнила руки и ноги, и Рамут ощутила себя словно прилипшей к своему месту. Госпожа Ульвен, рыжеволосая, с водянисто-голубыми выпуклыми глазами, добавила:

– Да, и ещё: если собираешься обзаводиться ребёнком, за месяц до зачатия лучше начать воздерживаться от курения.

Стоил один мешочек этой мелко растёртой сухой травы недёшево – на эти деньги можно было жить неделю. Продавался бакко только в Обществе и только его действительным членам. При вступлении каждый соискатель давал обещание не распространять его за пределами Общества и брать только для собственного потребления. За нарушение обещания могли и исключить из союза врачей.

Затянувшись ещё несколько раз, Рамут ощутила то самое расслабление: тело мягко растекалось в кресле, а рассудок воспарил к чистым снежным вершинам. Казалось, начни сейчас рушиться крыша здания, Рамут не шевельнула бы и пальцем. Дымок согревал и развязывал язык, будто вино.

– Расскажи немного о себе, Рамут, – предложила Реттгирд, снова закидывая одну ногу в блестящем сапоге на другую. – Очень любопытно узнать тебя поближе! Дьярден – это где? Никогда там не была.

Рамут принялась обстоятельно рассказывать, где это, и Реттгирд слушала, кивая: «Да, да, я понимаю». Поведала молодая целительница и о своей жизни в Верхней Генице у тётушки-костоправки – бесхитростно и откровенно. При упоминании о народных целителях на лицах женщин-врачей появились усмешки, и только Реттгирд слушала уважительно и серьёзно, без предубеждения.

– Мне не терпится увидеть воочию хотя бы одну из тех способностей, о которых ты заявляешь, любезная Рамут, – молвила она. – У нас в Обществе проводятся показательные операции. Думаю, ты могла бы проявить перед всеми нами, на что способна. Очень, очень любопытно.