Больше, чем друзья (СИ)

Я разворачиваюсь, он берет меня за локоть.

— Погоди. Твой подарок, — достает из кармана светлую коробочку. — С днем рождения. Будь еще счастливее в своей Кенгурятии со своими новыми друзьями, но и старых не забывай.

Мои глаза непроизвольно расширяются, когда я вижу браслет из белого золота с двумя цепленными между собой кольцами. Украшение выглядит изыскано и дорого, вот только с дружбой не ассоциируется. Но я не буду ничего додумывать. Чмокнув Костю в щеку, смущенно благодарю и быстрым шагом направляюсь к машине.

— Сам выбирал? — спрашиваю на ходу.

— Консультант помогла. В аэропорту Шанхая отличная брендовая ювелирка, оказывается. Я сказал, что нужен подарок для дорогой подруги, мне предложили несколько вариантов.

— А как ты сказал? На английском? Подругу как назвал?

— Герлфренд. А что? Тебе не нравится?

Костя хмурит лоб и явно напрягается, и я спешу его успокоить:

— Мне очень-очень нравится, Коть! Просто этот браслет называется «Вечная любовь», и теперь я понимаю, почему тебе его предложили. Подруг не называют «герлфренд» и «дарлинг», только любимых.

— Правда? Не знал… Но по смыслу-то подходит. У нас с тобой любовь вечная. Столько лет уже, Машка! Всю жизнь!

Я давлюсь воздухом и закашливаюсь. Он вовсе не о той любви говорит, но все равно перебор. То, как он смотрит на меня, как касается и как в принципе себя ведет плохо вяжется с дружбой. Я не знаю, как реагировать, меня раздирает от противоречивых чувств. Если это такая игра, не мешало бы определить правила.

— Да, мы с тобой соединены пожизненно. Выросли в одном дворе, в одной песочнице, — несу какую-то чушь, лишь бы не молчать.

— Ты когда в песочнице игралась, мы с Максом вовсю телок в городском парке клеили. Мала-ая, — смеется Костя.

Он тянется, чтобы потрепать меня по голове, но я уворачиваюсь.

— Ничего не малая, это ты старпер! Понял?

Показав язык, закрываю уши, чтобы не слышать, что он говорит, и несусь к машине. Запрыгнув за руль, достаю украшение и зачарованно рассматриваю.

— Помочь надеть? — улыбается Костя, устроившись на пассажирском месте.

Кивнув, протягиваю руку. Слегка шершавые пальцы касаются нежной кожи запястья. Волоски на руках приподнимаются, я смущенно улыбаюсь. Дружить с Костей Бариновым — это пытка, которую я долго не выдержу. Надо срочно придумать, чем заняться на острове, чтобы свести наше общение к минимуму. Списаться с теми австралийцами из бара, договориться вместе съездить на экскурсию и потусить вечером.

Костя наконец справляется с застежкой. Мы переглядываемся. Воздух в салоне снова нагревается и будто загустевает. Нам лучше уехать отсюда. Я пристегиваюсь, завожу двигатель.

— Первую помочь включить? — улыбается Баринов.

— Справлюсь, — задираю подбородок. — И с остальными четырьмя тоже.

Он нажимает какую-то кнопку на приборной панели, крыша джипа съезжает и собирается сзади.

— Погнали, Маха! Полетим под звездами!

Не забыв о сцеплении, я врубаю скорость и идеально плавно трогаюсь. А потом, как и обещала, самостоятельно переключаюсь до самой пятой.

До виллы остается несколько минут, когда молчавший всю дорогу Баринов неожиданно интересуется:

— А что это за фрукты терлись рядом с тобой в баре?

— Фрукты? — переспрашиваю, не сразу понимая, о чем он.

— Пусть будут овощи. Не знаю. Лохи какие-то. Давно их знаешь?

— Ты про компанию студентов из Сиднея? Чего это они лохи? Нормальные ребята, веселые.

— Эти веселые ребята пускали слюни на твою задницу в бикини и спорили, кто первым трахнет тебя в дальнем бассейне! Рыжий лось и гаврик с пидорской челкой сидели рядом, я слышал, — раздраженно фыркает он.

— Твоего английского хватило, чтобы это понять? — удивляюсь.

— Представь себе! — еще больше раздражается. — Там понимать нечего. Или я дебил, по-твоему?

— По-моему, ты преувеличиваешь, Коть. Парни часто так хорохорятся. В большинстве случаев это ничего не значит. Они даже не думают так на самом деле.

— Да что ты?! Поверь, Машуль, я лучше знаю, о чем думали сосунки, обсуждая твои ножки и попку. Но я доходчиво им объяснил, что будет, если они попытаются реализовать свои фантазии.

— И что же ты им сказал? — с трудом сдерживаю смех.

— Что глаз на жопу натяну тому, кто до тебя хоть пальцем дотронется. По-русски сказал, кстати, но сученыши поняли и сразу засобирались в отель.

Я на секунду отвлекаюсь от дороги, поворачиваюсь.

— Ты серьезно? — спрашиваю, хотя по выражению его лица понятно, что шуткой тут и не пахнет. — Разве я тебя просила?

Он хмурит лоб и раздувает ноздри.

— Так тебе понравился кто-то из этих уродов?

— Вопрос не в этом. Я не понимаю, зачем ты влез? Мне давно не шестнадцать, я не нуждаюсь в защите. Если захочу, могу трахаться в бассейне. С кем угодно, хоть с двумя сразу! Это мое дело!

— Еще чего, блядь, не хватало! — рычит он возмущенно.

— Да блин! Ты как Макс! — луплю ладонью по рулю. — Почему тебе можно, а мне нельзя? Ты в свои двадцать один каждую субботу устраивал пьяные развратные вечеринки. Я помню, какие слухи ходили. Почему я не могу проживать свои лучшие годы так, как хочу?

— Потому что.