Больше чем это (ЛП)

Джеймс в замешательстве прищуривает глаза, но затем до него доходит, и он широко их открывает.

— Ты тот самый Джейк Эндрюс?

Джейк лишь пожимает плечом и выпрямляется.

Джеймс переводит взгляд на меня.

— Кстати, моя машина отлично выглядит.

Остальные, должно быть, слышат, что он сказал, потому что начинают гоготать.

— Спасибо, — отвечаю я с улыбкой Чеширского кота.

Джеймс, потупившись, качает головой. Когда он поднимает глаза, в них кипят эмоции.

— Послушай, Мик… — начинает он, но тут же шумно выдыхает. — Ты не могла бы попросить своего телохранителя оставить нас на минутку? — Он кивает в сторону Джейка.

Я смотрю на Джейка, потом на Джеймса.

— Не-а, — звонко отвечаю я.

Джейк рядом со мной сдерживает смешок, уткнувшись в мои волосы.

— Забудь, — бормочет Джеймс и поворачивается, чтобы уйти.

— Эй, Джеймс? — Он оборачивается и начинает идти назад, чтобы услышать, что я собираюсь сказать. — Как дела у Меган?

Джеймс застывает, открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его, разворачивается и уходит. Надеюсь, навсегда.

Мы прощаемся с нашей компашкой, обещая увидеться с ними после свадьбы. Я и Джейк едем домой. Домой? Домой.

Работы с гаражом продолжаются. Трудно поверить, что термиты могли нанести такой ущерб, что им приходится его перестраивать. Хотя я не знаю, каким был их гараж.

Мы пакуем вещи и укладываем сумки в машину Джейка, по пути прощаясь с его семьёй. Я думала, что они прочитают нам лекцию о том, как нам жить в одном гостиничном номере, но, наверное, в их понимании это не сильно отличается от того, как мы живём в их доме.

У подъездной дорожки стоит Трэвис, один из рабочих. Милый парень, всегда улыбается мне и здоровается по утрам, когда я отвожу Джули в школу. Он видит меня, и на его лице появляется улыбка.

— Привет, Микайла. Как дела, солнышко?

Джейк забирает у меня сумку и несёт её в одной руке со своей. Другой рукой он крепко обхватывает мою ладонь и притягивает ближе к себе, направляясь к пассажирскому сидению своего пикапа. Затем он забрасывает сумки в багажник, проверяет, села ли я, а затем закрывает дверцу.

Но вместо того, чтобы сесть за руль, он подходит к Трэвису и что-то ему говорит. Похоже, он раздражён, а Трэвис поднимает руки вверх в знак капитуляции. Когда Джейк залезает в машину, у него красное лицо, брови нахмурены, а челюсти сжаты. Я ничего не говорю ему.

Мы проезжаем половину пути до аэропорта, но выражение его лица не меняется.

Я нерешительно беру его руку в свою, и это его немного успокаивает.

— Что случилось, Джейк? Что произошло с Трэвисом?

— Откуда ты знаешь, как его зовут? — огрызается Джейк.

— Как-то раз он представился мне, и всё. — Я ещё никогда его таким не видела, и это меня немного пугает.

— И ты запом… — Он резко поворачивается ко мне, но, увидев выражение моего лица, приходит в себя. — Прости, Кайла.

Джейк делает несколько глубоких вдохов.

— Меня просто достало, что этот мудак трахает тебя глазами каждый раз, когда видит.

— Джейк, он…

— Давай просто забудем об этом, ладно? На следующей неделе его уже не будет.

***

Свадьба оказывается прекрасной, маме бы понравилось. Ну а свадебный приём был просто потрясный.

Мы с Джейком немного перебрали со спиртным, и поэтому запинаемся, когда идём в наш гостиничный номер. Мы прилетели прошлым вечером и, после ужина с Лизой и её женихом, мгновенно уснули, стоило нашим головам коснуться подушек.

Лиза, будучи замечательной «тётушкой», снабдила нас небольшим количеством алкоголя, несмотря на то, что нам только по восемнадцать и всё такое прочее.

И вот мы, оба пьяные, сидим на полу, прислонившись спинами к кровати.

— А ты знаешь, что в Австралии можно выпивать с восемнадцати лет? — спрашивает Джейк.

— Да ну на хрен? — Я залпом допиваю остатки пива из своей бутылки.

— Угу. — Он роется в пакете с орешками, пытаясь там что-то отыскать. — Водить машину тоже, по крайней мере, там, где мы жили. В некоторых других штатах можно с шестнадцати или семнадцати, или как-то так.

— А где ты жил?

— В Мельбурне.

— И как там?

— Мы остановились в пригороде, так что, хочешь верь, хочешь нет, но там было почти как здесь, только в Мельбурне больше светофоров.

— В детстве ты был плохим мальчиком? — спрашиваю я.

— Это звучит как-то сексуально и одновременно противно, — смеётся он.

Я шлёпаю его по плечу, Джейк притворяется, словно ему больно, и потирает его.

— Эй, я имел в виду, что мне было, типа, лет четырнадцать, когда мы вернулись в Штаты, и там я был обычным малолетним хулиганом. Самым ужасным из всего, что я натворил, был нечаянно перевёрнутый горшок у цветочного магазина. Это произошло, когда я пытался научиться делать крутые трюки на скейтборде. — Я смеюсь. — Мне было так стыдно, что я сразу же во всём признался маме и умолял её заплатить за горшок. Она заставила меня извиниться перед владельцем магазина, а стоимость горшка возместила из моих карманных денег.

Я смеюсь ещё сильнее.

— Ты чертовски милый.

Джейк усмехается себе под нос.

На мгновение наступает тишина, и я кладу голову ему на плечо.