Больше, чем это

— Мужские гормоны, — со знанием дела отвечает Томаш. — Грядет скачок роста. Я вымахаю выше вас обоих.

— Угу, — снисходительно улыбается Реджина. — Главное — верить.

Все велосипеды поломаны и растеряны, так что приходится идти пешком.

— Только подумай, — обращается Томаш к Сету, — может быть, ты видишь этот дом в последний раз. Если умрешь.

— Вообще-то, вы двое затем со мной и идете, чтобы этого не случилось.

— Мы постараемся, мистер Сет, но вдруг не удастся…

— А что, Томаш уже передумал спасать мир?

Мальчишка пожимает плечами:

— Не может же каждый раз получаться.

— Ты продумал, что будешь делать, когда туда попадешь? — спрашивает Реджина, переходя главную улицу. — Что, если ты откроешь глаза, а у тебя сломано плечо, и ты не сможешь спастись сам?

— Ты возвращалась на верхнюю ступеньку лестницы, — напоминает Сет. — За несколько секунд до сбоя. Может, меня вернет за несколько секунд до того, как начнутся судороги от холода. А может, вообще на берег, и тогда я просто не полезу в воду.

— Не так уж и просто. Я, например, ничего не могла с собой поделать. Трудно идти наперекор уже случившемуся.

— Предлагаешь даже не пытаться?

Реджина плотно сжимает губы.

— Предлагаю убедиться, что у тебя все схвачено.

Сет улыбается:

— Похоже, к раздаче ангелов-хранителей я припозднился. Раз мне достались вы двое.

— А по-моему, мы отлично справляемся, спасибо большое, — надувается Томаш.

— Нет никаких ангелов-хранителей, — говорит Реджина сурово. — Есть просто люди, которые тебя поддержат и помогут, и те, которым плевать.

— Да, — кивает Томаш. — Согласен.

— Просто люди… — Сет, пожалуй, тоже согласен.

Они идут по пустынной Хай-стрит, показавшей Сету истинную картину этого мира, мимо супермаркета, где нашлась еда, и туристского магазина, где удалось затариться полезными штуками.

Вот она, снова эта мысль, которая так никуда и не исчезала. Как вовремя здесь появляется все жизненно необходимое — еда, убежище, теплая погода… И два ангела-хранителя, которые раз за разом спасали его в последнюю минуту. И разгадки в нужный момент, подталкивающие в правильном направлении, к…

К чему? К тому, чтобы смириться? Вернуться? Умереть?

— Ладно, — бормочет он себе под нос. — Через минуту узнаем.

— Что узнаем? — спрашивает Томаш.

Они уже почти у провала, верхушки сорняков выплескиваются оттуда зеленой волной.

— Узнаем, в моей голове это происходит…

— Нет, ну сколько можно… — бубнит Реджина.

— …книга это или фильм… или что, — договаривает Сет. — Если все это в моем воображении, то он будет нас караулить.

Томаш с Реджиной останавливаются, осознав, кого Сет имеет в виду.

— Не смешно, мистер Сет, — укоряет Томаш.

— С ним покончено, — говорит Реджина. — Он никак не может нас караулить.

— Да нет, я просто объясняю, какой сюжетный поворот выстроило бы мое воображение. Водитель будет нас караулить, наполовину обгоревший, разъяренный, и нападет на нас из-за угла, мешая осуществить задуманное.

— Но тогда все в порядке, — радуется Томаш. — Потому что в таком сюжете всегда есть последний бой, где герой обязательно побеждает.

— Угу, — соглашается Сет. — Мне такой вариант нравится.

— Никаких больше боев, слышите! — обрывает их Реджина.

— Я просто говорю…

— Так прекращай! Слишком много ты говоришь.

Сет поднимает руки, показывая, что сдается:

— Просто мысли вслух. Ничего такого не будет. Мы его прибили. С ним покончено. Точка.

И все-таки они замолкают настороженно, сворачивая на Сетову улицу.

Там пусто. Ни фургона, ни темной фигуры. Только старые машины вдоль тротуара, сорняки и грязь. Реджина выдыхает облегченно, а потом испепеляет Сета взглядом:

— Напугал всех! Балбес.

Томаш смеется:

— Мне тоже на секунду показалось…

И тут Водитель, распрямляясь, выступает из щели между двумя машинами. Шлем оплавился до неузнаваемости, оторванную ногу заменяет какая-то решетка.

Он хватает Томаша двумя оплавленными потрескавшимися руками, поднимает над землей и швыряет на противоположную сторону улицы. Мальчишка ударяется о машину, шмякается на землю и не поднимается.

77

«Не верю, — твердит внутренний голос, хотя вот она, Реджина, истошно зовущая Томаша, и вот он, Водитель, рывком хватающий ее за руку и пытающийся повалить. — Не верю!»

Но Сет все равно кидается в драку.

Он набрасывается на Водителя…

И даже в эту долю секунды он успевает заметить, что тот уже не так силен, как прежде, что он с трудом удерживает брыкающуюся Реджину…

Сет влетает Водителю прямо в грудь, и они оба валятся на тротуар. На этот раз вместо бетонной плиты Сет чувствует под собой словно мешок с металлическими осколками. Но не отпускает.

«Это все неправда, — не унимается внутренний голос. — Так будет, только если…»

— Заткнись! — рычит он, будто это Водитель ему нашептывает.

Он бьет по шлему, но удар получается смазанным, и костяшки покрываются липким черным варом. Сет замахивается снова…

Рука Водителя, взметнувшись, хватает его за шею и сдергивает с себя, впечатывая лбом в дверцу стоящей рядом машины.

Но Сет предугадывает его движение, а Водитель действительно уже не так силен, как прежде. Сет успевает затормозить руку, собирающуюся превратить его в таран.