Больше, чем физрук (СИ)

Я отполз от своих на пять метров, а потом прополз еще метров тридцать в высокой траве, чтобы не демаскировать их позицию, и только потом встал во весь рост, подняв руки над головой в бесполезном здесь жесте. Потому что, сколько бы ты ни демонстрировал собеседнику пустую ладонь, он-то знает, что оружие из инвентаря может лечь в нее за какие-то доли секунды.

Меня заметили почти сразу. В мою сторону тут же нацелились три грозных на вид лука и две жалких на вид винтовки, а в лагере началась тщательно организованная суета, какая и случается, когда воинское подразделение занимает места согласно штатному расписанию.

Но пока еще в меня не стреляли, и это внушало определенные надежды.

Иногда, в редкие приступы оптимизма, я все же верю, что цивилизованные люди… э… разумные существа все же могут друг с другом договариваться.

Я остановился, не дойдя до границ лагеря метров тридцать. К этому моменту на меня было нацелено уже восемь луков и пять ружей, но я все же надеялся, что моя прокачанная ловкость позволит мне увернуться хотя бы от части выстрелов, а остальные я как-нибудь переживу, зелье восстановления здоровья у меня всегда наготове.

Я простоял так минуты, наверное, полторы, когда из командирской палатки в центре лагеря выбрался здоровенный орк с огромным боевым молотом на плече. Его триста тридцатый уровень передавала привет Соломону, утверждающему, что никого, выше трехсотого, тут нет, а его свирепый вид и ожерелье из засушенных ушей разумных, висящее на его шее, намекали, что переговоры вряд ли будут легкими.

Дойдя до периметра лагеря и протиснувшись между лучниками (лучники стояли в метре друг от друга, но смотрелось это все равно так, как будто он протискивался), орк не замедлил движения и направился ко мне.

Он шел размеренно и неторопливо, как танк, и остановился в паре-тройке шагов от меня. Очевидно, такой был радиус поражения его молота.

— Ты здесь главный? — спросил я.

— Меня зовут Валлентайн, и я здесь главный, — произнес он неожиданно мягким интеллигентным голосом. — Ты можешь опустить руки.

— Спасибо.

— Я знаю тебя, — сказал орк Валлентайн. — Ты — Физрук, и ты враг моего народа.

— Вовсе нет, — сказал я.

— Ты убил Отца и половину мужчин из его племени.

— Мы просто не сумели договориться, — сказал я. — Надеюсь, здесь и сейчас мы этой ошибки не повторим, и дальше между нами будет только мир и взаимовыгодное сотрудничество.

— Ты готов отдать древнюю реликвию, которую похитил у племени Отца? — поинтересовался Валлентайн.

— Э… не совсем.

Это заявление его совсем не удивило.

— И все же, ты пришел сюда не просто так.

— Ну, вы же тоже не просто так тут лагерем стоите.

— Мы охраняем Хранилище Древних, — сказал Валлентайн. — То, что там находится, принадлежит нам и не должно быть разграблено.

— Но и сами вы туда попасть не можете, — заметил я.

— Рано или поздно, двери будут открыты.

— Я могу открыть их прямо сейчас, — сказал я.

— Понимаю, — сказал Валлентайн. — Чего-то в этом роде я и ждал. Значит, ты продолжаешь служить Темному Шаману.

— Я бы не так сформулировал, — сказал я.

— И как бы ты сформулировал?

— Мы с ним сотрудничаем в одном деле, — сказал я. — Как только оно будет закончено, наши пути разойдутся.

— Не уверен, что такой ответ меня устраивает, — сказал Валлентайн. — Но ты говоришь, что можешь открыть двери. Что же ты хочешь взамен?

— Я и мои друзья войдем в Хранилище первыми и возьмем одним предмет, который нам нужен и который совершенно бесполезен для вас, — сказал я. — Только один. А вы получите все остальное.

— Что это за предмет?

Я покачал головой.

— Информации не будет.

— Для чего он вам нужен?

— Аналогично.

— Это не очень выгодные условия.

— Давай рассмотрим альтернативу, — предложил я. — Я здесь, как ты понимаешь, не один, а с друзьями. И хотя, не буду лукавить, нас меньше, чем вас, это не делает силы такими уж неравными.

Валлентайн нахмурился.

— Мы попытаемся пробиться, — сказал я. — Может быть, у нас получится, а может быть, вы таки сможете нас сдержать. Но в любом случае, прольется кровь и будут потери. И, что самое для вас обидное, двери все равно останутся закрытыми.

Валлентайн нахмурился так, что его лохматые брови съехались в одну.

— Я таких раскладов не ищу, — продолжил я. — Но если ты хочешь протанцевать эти танцы, только скажи, и мои друзья тут же включат музыку.

— Сколько вас? — спросил он.

— В хранилище войдут трое, — сказал я. — А остальное пусть станет для тебя милым сюрпризом.

Откровенность откровенностью, но выкладывать все в такой ситуации не слишком разумно. Впрочем, в последнее время для меня слово "разумно" стало каким-то отвлеченным абстрактным термином, за которым ничего не стояло.

Или пришло время искать новое понимание разумности.

— Один предмет?

— Да, — сказал я, видя, что он поддается. Наверное, им всем уже осточертело сидеть тут и охранять неизвестно что от непонятно кого. Лучше забрать нужное и свалить по своим делам, какие бы они ни были.

Мне бы осточертело.

Я бы свалил.

— После чего мы уйдем отсюда, и, я надеюсь, не станем искать новых встреч с вашим народом, — продолжал дожимать я.