Больше, чем физрук (СИ)

— Я перенес нас сюда, потому что нам требуется пауза, — сказал Соломон. — Нужно отдохнуть, обновить кое-какое снаряжение и решить, что мы будем делать дальше.

— Ты так говоришь, как будто у нас в запасе больше, чем час.

— Гвейн и его головорезы заявятся сюда через час, не спорю, — сказал Соломон. — Но здесь даже они не смогут причинить нам вреда.

— Это какое-то очень могучее колдунство?

— Нет, — сказал Соломон. — Пусть вас не смущает антураж, на самом деле, это что-то вроде музея. На самом деле мы сейчас находимся на территории высокоразвитой расы, которая сумела сохранить целостность своего государства даже после прихода Системы. Они живут по своим собственным правилам, и сейчас главным для нас является следующее: любое насилие здесь запрещено. Более того, здесь даже нельзя носить оружие, не убранное в инвентарь. Поэтому, если у вас есть что-то такое…

— У меня нет, — сказал я.

— У меня тоже, — сказал Виталик после некоторой паузы. — Но как они, сука, следят за соблюдением этого правила? При прочих-то вводных.

— Здесь все просматривается камерами наблюдения, а на улицах полно полицейских дронов, андроидов и более тяжелой роботизированной техники, — сказал Соломон. — Любой, кто попытается сотворить насилие, будет убит на месте. Даже если он уйдет порталом, они последуют за ним и все равно уничтожат. И даже если это будет не его последняя смерть, они будут преследовать его до тех пор, пока он не умрет окончательно. Прецеденты известны. Лет триста назад два клана из первой сотни устроили здесь свои разборки, и с тех пор этих кланов больше нет. Не в первой сотне, а физически. Весь списочный состав был перебит до последнего человека, несмотря на то, что они сначала пытались драться, а потом скрывались в разных системных мирах.

— Выходит, что насилие тут все-таки есть, — сказал я. — Только дубинка в руках государства.

— Как бы там ни было, сейчас здесь безопасно, и даже Дом Красных Ветвей не осмелится напасть на нас на территории Альвиона.

— Чудесное, должно быть, место, — сказал Виталик. — Давайте здесь и поселимся.

— А как здесь относятся к чужакам? — спросил я, чувствуя подвох.

— Тут целая шкала, на одном конце которой находится равнодушие, а на другом — неприязнь, — сказал Соломон. — Но в целом, если ты не станешь нарушать их правила, они будут тебя терпеть. Какое-то время.

— Да тут просто, сука, рай, для тех, кто не хочет воевать или постоянно трястись за свою жизнь, — сказал Виталик. — Почему же все здесь не поселились?

— Из-за большого количества этих самых правил, — сказал Соломон.

— Ради личной безопасности и безопасности семьи люди готовы терпеть какие угодно правила, — сказал Виталик. — Я помню, как два или три месяца мы всей планетой по домам сидели, а на улицах двигались только перебежками и в защитных масках, и даже на мотоцикле без, сука, пропуска, кататься было нельзя. И ничего, все роптали, жрали гречку и терпели.

— Есть и другая причина, — сказал Соломон.

— Какая? — поинтересовался Виталик. — Угнетение со стороны местных, три раза "ку" и сандалии целовать? Массовое поедание трупов во время праздника плодородия, от которого нельзя отказаться? Темные мистические практики, крадущие души некрещеных младенцев по фотографии? Обязательной просмотр передач первого канала не менее пяти часов в сутки? Дожди из жаб? Из пиявок? Из домашних хомячков, разбивающихся об асфальт в кровавое месиво? Раз в месяц Ктулху выползает из океана и сжирает десять тысяч человек, выбранных рандомно? Комары размером с вертолет?

— Нет, — сказал Соломон. — Просто тут очень высокие цены.

Глава 13

Соломон снял броню и остался в свободном синем комбинезоне, какой на досистемной Земле мог бы носить любой электрик, сантехник или штукатур.

— И Система все это терпит? — спросил я.

— Что именно? — уточнил Соломон.

— Местное самоуправство.

— Системе все равно, как ты будешь играть, — сказал Соломон. — Ее функция — поглотить мир, присоединить его в другим таким же мирам, связав их в единую сеть. А до того, чем занимаются обитатели этого мира, ей нет дела. Ты можешь быть воином, а можешь — садовником, можешь качать силу, а можешь — гармонию с природой. Можешь вообще ничего не качать и двести лет прожить на первом уровне, если сумеешь уговорить окружающих тебя не убивать. Система лишь предлагает варианты, и, в общем-то, не ее вина, если люди выбирают войну.

— Но тут что-то не сходится, — сказал я. — Коллоквианскую Империю Система вбила чуть ли не в каменный век, а здесь, если тебя послушать, цивилизация сохранилась чуть ли не в том виде, в каком она была до вторжения.

— Наверное, это потому, что коллоквианцы сопротивлялись, — сказал Виталик. — Поэтому они и отгребли больше других. Показательная, сука, порка.

— Нет, — сказал Соломон. — Система так не работает.

— Почему же так получилось?