Читаем Больше, чем коробка. О безграничном потенциале ограниченного пространства полностью

КОНТРОЛЬ ОТ ГОСУДАРСТВА В школе у меня были разные учителя. Кто-то наказывал за ошибки, а кто-то учил, как их не совершать. И те и другие старались удержать мой образовательный уровень теми методами, в которые они верили. В масштабе города тоже есть граждане, которые «не поняли материал». Если не обращать на них внимания, то будут расти беспорядки (разумеется, ведь жизнь не стоит на месте. Человек развивается в любом случае. Вопрос – в каком направлении). Социологи окрестили процесс разрастания беспорядков теорией разбитых окон, основной вывод которой – во что бы то ни стало остановить двоечников. Можно это делать обесцениванием их труда или насилием[21]. Хороший пример я встретила в одной книге: директор метрополитена в Нью-Йорке Дэвид Ганн поступал следующим образом: если вагон успевали изрисовать на маршруте и это обнаруживали на конечной станции, он не выходил на линию, пока его не отмоют[22]. В итоге разукрашивать стало бессмысленно. Методику метрополитена переняли полицейские. Стали больше ловить безбилетников. Потому что человек, совершающий мелкое преступление, – готов к более крупному[23].

Теория разбитых окон, сформулированная Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом в 1982 году, гласит: «Если в здании разбито одно стекло и никто его не заменяет, то вскоре ни одного целого окна в этом доме не останется»[24]. Из этого можно сделать вывод, на котором базируется нью-йоркская зачистка, что важно глубокое полицейское вмешательство ради сохранения порядка. Тут есть один нюанс: в 2015 году проводили исследования на основании тридцати экспериментов[25]: действительно ли постоянное вмешательство полицейских помогает сократить количество преступлений? НЕТ. От этого нарушений меньше не становится. Положительного эффекта удавалось достичь лишь с вмешательством сообщества, направленным на изменение условий социального и физического дискомфорта в определенных местах. И наоборот, агрессивные стратегии поддержания порядка, нацеленные на индивидуальное неупорядоченное поведение, не приводят к значительному снижению гражданского неповиновения – что, кстати, хорошо сегодня проиллюстрировано сразу в нескольких странах.


КОНТРОЛЬ ОТ ЛЮДЕЙ Да, да! Ты же тоже участвуешь в формуле. Там, где люди, помнишь? Основная ответственность городских жителей – знать свои потребности и права и не соглашаться на предложение низкого качества, даже если оно завернуто в блестящий фантик. Когда я спорю с заказчиком, почему нельзя делать крохотную кухню, наша полемика всегда оканчивается его фразой: все так делают – и люди покупают! Покупают, да… И пол усыпан осколками моих аргументов.


Людям необходимо понимать, на что способен рынок – в соответствии с уровнем человеческих достижений и растущих потребностей общества. Предположим, в 1986 году нас порадовала бы любая квартира. Сегодня мы о землянках уже не помним, так что «любую» квартиру с рынка надо убрать вообще. Будь у нас понятная система сертифицирования жилья, как наклейка с классами энергоэффективности на холодильнике (ААА, ВВВ, ССС), мы могли бы подобрать подходящую стратегию. Так и с квартирами (вместо нынешних обозначений – эконом, комфорт, комфорт+, бизнес, премиум и прочих абстрактных слов, которые нам ничего не объясняют и не гарантируют), проще, если классификация будет идти по четкой оценочной иерархии. Так, по квартире класса, ну, скажем, «1», можно понять, что там есть парковка, детская площадка и коммунальные платежи не выше 10 % от стоимости аренды. Риелторы на такие фантазии скажут, что факторов слишком много и просто невозможно все их учесть. Есть такая вероятность. А может, дело в том, что чем больше неясности, тем больше возможностей для наживы.

Я уверена, что очень важно понимать свои предпочтения и цели. Только так можно спросом скорректировать рынок и повысить качество предложения.


Глава 4

Ребенок в городе

Общага

Однажды я наткнулась на интервью улыбчивой старушки, живущей в одном из покосившихся деревянных особняков. На вопрос, что она думает по поводу сноса ее дома и возведения на его месте безликой высотки, пожилая дама с энтузиазмом ответила, что это ее нисколько не удручает, потому что она устала от отсутствия комфорта. Я спрашиваю себя: что важнее? Удобства или привычный двор? Сухие стены или в трещинах, но «свои»? Пожалуй, у каждого на этот счет будет свое мнение, сформированное уже имеющимся опытом. Только испытав на своей шкуре и покосившийся дом, и высотку, можно утверждать, какое жилье лучше. Мне повезло жить в разных условиях, что очень помогает в профессии. А если твоя жизнь прошла в одной коробке, то прости, но все твои суждения будут голословны. Хотя, может, оно и к лучшему – не иметь опыта?


В этой главе я покажу на своем примере, что бывает так, когда человека все в его окружении устраивает: потребности невелики, а запас терпения неисчерпаем. Дело в том, что этот человек – ребенок, и благодаря отсутствию опыта мир кажется ему прекрасным таким, какой он есть.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство