Больше чем любовь

Впервые я увидела Замок в золотой полдень, когда солнце заливало своими лучами серые башенки и маленький пруд, где плавали любимые Ирины лебеди. В прекрасном парке, извиваясь широкой лентой, протекала небольшая речка.

Мы медленно ехали по дороге, обсаженной благородными тополями. Одной рукой Ричард держал руль, а другой – мою руку. Перед тем как мы подъехали к Замку, он посмотрел на меня и взволнованно сказал:

– Это один из самых важных моментов в моей жизни… я привез тебя сюда, дорогая.

Не найдя слов, я лишь пожала ему руку.

Я с наслаждением впитывала первые впечатления от Фрайлинга. Все здесь было для меня удивительно, потому что, за исключением поездок в Марлоу, я почти не видела Англии; и вся поездка в Дорсетшир была настоящим открытием, не говоря уже о счастье быть с Ричардом.

Когда машина затормозила, я неожиданно начала нервничать.

– Ричард, а если я не понравлюсь мадам Варенской!.. Я ведь не знаю, что принято говорить и делать в таких случаях…

Он улыбнулся и посмотрел на меня своими бесконечно добрыми и умными глазами.

– Просто оставайся собой, дорогая, Ира полюбит тебя.

А потом в дверях появилась сама великая балерина. Я с благоговением смотрела на нее. Я столько читала о балете и о ней. И вот она передо мной. Наяву. Я вижу ее хрупкую фигурку, белоснежные теперь волосы. Как и раньше, они разделены пробором и уложены на затылке узлом. На ней было простое льняное платье светло-голубого цвета, а на голове – шелковый шарф. В руках у нее была маленькая корзиночка и ножницы. Она шла в сад срезать цветы.

– А, Ричард… мой дорогой Ричард! – воскликнула она, заметив нас.

Когда она подошла ближе, я увидела все еще несравненно прекрасное лицо с очень светлой, почти прозрачной кожей. Высокие скулы и глубоко посаженные темные глаза Лицо женщины, которая много страдала и любила, которая прошла по жизни рука об руку со страданием и красотой. Ее движения поражали изяществом и грациозностью.

Время было бессильно против Иры Варенской. Я могла представить себе, что мужчины боготворят ее даже теперь, когда она далеко уже не молода. Я поняла также, как в молодости обожал ее Ричард.

Но я не ревновала, я была ей благодарна за то, что она делала его счастливым. И все последующие годы общения с Ирой я испытывала только гордость и радость – те чувства, которые она внушала всем своим друзьям. И еще я удивлялась, как мог мужчина, однажды полюбивший ее, полюбить меня.

После первых же ее слов я почувствовала себя как дома, и ко мне понемногу стала возвращаться уверенность в себе, которую я было начала терять.

Она пожала мне руку, с минуту смотрела на меня, а потом кивнула.

– Да, моя дорогая, вы совершенно такая, какой я вас представляла себе по рассказу Ричарда. У вас такое милое печальное лицо. Но больше вы не должны печалиться… ни в коем случае, ведь теперь с вами будет Ричард.

От избытка чувств я взяла ее руку и поцеловала.

– Вы так добры ко мне, мадам Варенская.

По-видимому, ей понравилось, что я выразила свое уважение именно так. Ведь она была не только великой балериной, но и очень знатной дамой.

– Благослови тебя Бог, дитя мое, – сказала она.

– Вы так прекрасны… я столько читала о вас… вы удивительная… как жаль, что я не видела вас на сцене, – проговорила я прерывающимся от волнения голосом.

Ира засмеялась, и Ричард засмеялся тоже. Он обнял меня и прижал к себе.

– Какая она милая, Ричард, – сказала Ира Варенская, когда мы вошли в дом, и в этот момент я была самым гордым человеком на земле.

И вот мы в прохладной изысканной гостиной. Она даже еще великолепнее, чем описывал ее Ричард. Я и вправду почувствовала себя как в сказке, ведь такого в реальной жизни просто не может быть. Меня изумляли высокие потолки в комнатах, огромный камин, украшенный резным камнем, гобелены, блестящие черные дубовые панели, серебро и цветы, диваны и кресла с роскошной парчовой обивкой. Русские слуги Иры. Прекрасный, сервированный только для нас троих завтрак, поданный нам в огромной столовой.

– Я знала, что вам никого не захочется видеть, этот уик-энд – только для вас двоих, – добавила Ира.

– Вы более чем добры к нам, Ира, – сказал Ричард с большим чувством.

Она улыбнулась и кивнула мне.

– Я так балую этого юношу. Но он – настоящий демон, знает подход к женщинам, правда, Розелинда?

– Да, уж это он умеет, – призналась я.

– Что за чепуху вы несете, женщины?! – воскликнул Ричард.

Ира протянула руку и жестом человека, имеющего на это исключительную привилегию, взъерошила Ричарду волосы.

– Мне не нравится, когда все так аккуратно. Вот. Теперь гораздо лучше.

– Вы не меняетесь, Ира, – сказал он.