Больше, чем любовь (СИ)

– А ты с кем ночуешь? Вот с этим, который тут собирается играть роль папочки? – Вадим, кажется, вошел в раж. Он кидался ругательствами, упрекая при этом родительницу во всем, в том числе и в неудачном браке с отцом. Папа за все время после развода так ни разу и не позвонил. Я слышала, у него появилась новая женщина.

Глаза мои покрылись пеленой, подобно туману, что оседает на землю. Внутри каждый орган болел от обиды, словно меня поразили острые стрелы. Все изменилось… Все окончательно изменилось.

По щеке скатилась слеза, и я почему-то вспомнила себя семилетнюю. Мы гуляли по парку: я, мама, папа и Вадим.

– Вау! – воскликнула я, увидев над озером разноцветную радугу. Она напомнила мне круглую карамель на палочке, окрашенную в семь цветов. Именно такую я держала в руках, упакованную в прозрачную пленку. Радуга была большой, какой-то нереальной, словно мы попали в мир сказок, и за этим чудом природы скрывались врата в магический мир. Она отражалась в зеленых водах озера.

– Красиво, – кивнула мама.

– Прямо как моя конфета! – улыбнулась я. – Пап, а давай завтра тоже придем сюда, вдруг опять будет радуга? Я хочу увидеть все радуги и не пропустить ни одну.

– Не пропустишь, – подтвердил папа. – Обещаю.

Через неделю родители подали на развод. Я больше никогда не гуляла с ними в парке. Папа не сдержал обещание. Тогда я усвоила важный урок: мы живем в мире, где обещания не стоят ничего. Где ответственность и обязательства перед близкими не иначе, чем пустые красивые слова.

Папа ушел.

Мама нашла утешение в чужих мужчинах.

– Мам, – прошептала я, открыв глаза, наполненные слезами. – Даже если я забеременею, то сделаю аборт! Не хочу быть такой как ты! – крикнула в сердцах и умчалась к себе в комнату.

Она должна была мне поверить.

Мамы должны верить своим детям.

Глава 33

Ночь была отвратительной. Я слишком много плакала. Глаза опухли, такое даже макияжем не скрыть. Но оказалось, что хуже будет утром: в школу меня отправилась сопровождать мама с Юрием. Можно было еще поругаться или вообще сбежать, пока эта милая парочка на кухне пила кофе с пирожками, но я так устала, что просто махнула рукой. Плевать.

Юрий ездил на стареньком Лексусе, года эдак две тысячи восьмого. И кажется, этот автомобиль он очень любил, потому что внимательно поглядывал в зеркало заднего вида, как я села на кожаное сидение, куда положила руки и не планирую ли достать еду из рюкзака. Мне до ужаса захотелось ему напакостить, жаль, шоколадки с собой не было.

Доехали мы в полнейшей тишине. Около школы толпились ученики, и как обычно парковка была забита иномарками. Юрий остановился у ворот, там, у высоких тополей стоял Дава с компанией, чуть дальше Ася с подружками. Они снимали очередное видео, видимо, для соцсетей.

– Приехали, – сообщил Юрий, будто я и сама не видела.

– Ага, – буркнула себе под нос и тут же поспешила выскочить на улицу, специально громко хлопнув дверью.

– Ангелина! – мамин голос заставил меня вздрогнуть. Нехотя я остановилась и повернулась к ней. Ну что еще она хочет сказать? Устроить скандал у всех на виду? Или может ей пришла в голову идея пойти к моей классной? Господи! С губ слетел тяжелый вздох. Это когда-нибудь закончится?!

Мама подошла и посмотрела, главное, так внимательно, словно ждала от меня понимания.

– Что еще, мам?

– Мы заберем тебя после уроков.

Вот это заявочки.

– Боишься, что мужчина по имени Ярослав украдет меня и сделает третьей женой? – откровенно грубила я. Это звучало настолько нелепо, мне даже сложно было представить себя женой Громова. Хотя… Интересно, как бы он смотрелся в образе семьянина в домашних тапочках и широкой майке. Эта мысль могла бы заставить меня улыбнуться, вот только грозный вид родительницы вернул в суровую реальность.

– Прекрати, – прошипела она. Я же развернулась, не желая слушать дальше этот бред, но мама дернула меня за локоть. – Во сколько уроки заканчиваются?

– Неважно, – буркнула я. – Отпусти, пожалуйста. Давай не будем устраивать публичный цирк.

– Скажи этому мужчине, чтобы…

– Чтобы что? – раздался вдруг рядом со мной мужской голос. Бархатный, обволакивающий, тот, от которого у меня пробегали приятные мурашки по коже, и с недавних пор замирало сердце. Я пыталась сопротивляться этим ощущениям, но почему-то получалось плохо.

– Кто вы… – опешила мама.