Больше, чем любовь (СИ)

У школьных ворот к моему приходу толпилось несколько парней. Двое из них курили, а один с кем-то болтал по телефону. Проскочив во двор, я сразу наткнулась на Громова: он на площадке кидал мяч в баскетбольное кольцо. Один. В майке с коротким рукавом, несмотря на прохладный ветерок. Его пальцы крепко сжимали мяч, а взгляд был направлен на щиток, губы сцеплены. Внешне Яр выглядел обычно, он всегда серьезный. Однако мне показалось, в нем что-то изменилось. Вот даже глаза из игривого туманного цвета приобрели оттенок сумрака.

– Привет, – сглотнув вязкую слюну, я решительно подошла к Громову и постаралась расправить плечи. Волнение накатывало.

– О, привет, – он не оглянулся, продолжая забивать дурацкий мячик в кольцо.

– Не холодно? – спросила издалека я.

– Да нет, – отмахнулся Яр. Подпрыгнув, он забил очко. Мяч ударился об асфальт, высоко подпрыгнув вверх.

– Заболеешь же.

– Да нет, – это был не ответ, а идиотская отговорка. Он не желал общаться, он закрылся от меня в чертову скорлупу. Я не выдержала, подошла и встала перед Ярославом, расправив руки в разные стороны.

– Ты обиделся на что-то? – задала вполне резонный вопрос. Мало ли.

– Я похож на обидчивого мальчика? – уж больно резко ответил Яр.

– Я попала под дождь из-за тебя вчера. Неприятно, знаешь ли.

– Прости, – Громов отвел взгляд, обошел меня и, подкинув ногой мяч, поймал его в руки. В два шага он снова забил очко.

– Если я что-то сделала не так, Ярик… – слова медленно разрушались на языке. Я чувствовала, как дрожат ноги.

– Ты накручиваешь, – он словно посылал меня этими фразами. Словно не хотел больше видеть и говорить. Сердце в груди сжалось в точку, от осознания, что мы можем перестать держаться за руки, сминать губы друг друга, дарить улыбки и обнимать.

– Поцелуй меня, – попросила хриплым от волнения голосом я.

Из рук Ярика выскользнул мяч, его грудь то поднималась, то опускалась от слишком частых вздохов. Я подошла ближе и выжидающе посмотрела. Мои губы горели, словно их обожгли. Мысленно в голове начался отсчет: десять, девять, восемь… Страх липкими щупальцами подкрадывался, нашептывая на ухо: не поцелует.

– Яр, – прошептала я.

– Здесь? Учителя вон идут, – наконец, ответил Громов.

Я не оглянулась, кто бы там не шел. Когда-то Ярик запросто под столом трогал меня за колени, а теперь он смущался поцелуя на публике? Вранье! Бред, в который поверит только идиотка.

Громов обошел меня, взял мяч, но не кинул в кольцо.

– Давай пойдем сегодня гулять? – мой голос отражался треском. Так бывает, когда душа рассыпается на осколки.

– Сегодня тренировка допоздна.

– Ясно, – непонятно кому ответила я.

Земля под ногами вдруг закружилась, а ветер сделался северным. Такой обычно приносит плохие вести. Прядь волос упала мне на лицо, и пока я заправляла ее, Яр уже ушел. Так запросто… За ним закрылась дверь в здание школы. Его тень пропала с баскетбольной площадки. Больше не звучал стук от мяча. Не звучал голос Ярика.

Я опустила голову, взглянув на свои руки. Казалось, только что мальчик, который раскрасил мой мир в семь цветов радуги, отпустил мою ладонь и навсегда покинул.

Глава 46

Все сломалось. Вдребезги. Разлетелось на мелкие осколки, которые принято выбрасывать в урну.

Это случилось двумя днями позже. Я снова попыталась поговорить с Яриком, потому что тосковала по нему, по нам, нашей близости, его голосу. Я засыпала в обнимку с телефоном, проверяя, нет ли входящих сообщений. Но дурацкий мессенджер продолжал упорно молчать, показывая раздражающую надпись: “Был в сети”. Я едва сдерживала слезы, разглядывая предыдущие милые переписки. Дошло до банальности: я стала прослушивать голосовые сообщения Ярика, ностальгируя по былым дням. Пыталась себя не накручивать, конечно, дать время нам. Громов вернется ко мне. Он все объяснит. Мы уедем в Москву, вместе ведь мечтали об этом.

Я ждала. Верно. Как чертов пес Хатико. Я наивно полагала, что через день или два Яр сам подойдет, ведь моя попытка разузнать причину провалилась с треском.

Однако время шло, а Громов, казалось, становился еще дальше. Он больше не звал меня с собой на обед, не тянул к подоконнику в школе, чтобы обнять. Наше общение резко сократилось до банального «привет» или «пока». Засунув куда подальше женскую гордость, я решила, что выловлю Ярика и поговорю с ним.

Окончания уроков среды ждала с особым желанием, то и дело, поглядывая на часы, которые, казалось, замерли. И вот закончился русский, ребята стали расходиться по домам, я же побрела к окну.

Залезла на подоконник, от волнения кусая ногти. Снова зашла в мессенджер, увидела иконку “Был в сети” и расстроено выдохнула. Поведение Яра совсем не вязалось с его характером.

Прозвенел звонок с седьмого урока. Я замерла, когда Громов вышел из кабинета, лениво накидывая на плечо рюкзак.

– Яр! – крикнула, схватив вещи с подоконника и устремляясь по направлению к Ярославу.

Мы остановились друг напротив друга. Руки мои дрожали, во рту сделалось сухо, даже горько, сердце стучало с тревогой.