Больше чем люди (More Than Human)

Проснулся я, когда он свернул с дороги и углубился в лес. Тропы не было, но он как будто знал, куда идет. В следующий раз я пришел в себя от скрипа. Он нес меня через замерзший пруд, и лед скрипел у него под ногами. Человек не торопился. Я посмотрел вниз и увидел белые трещины у него под ногами. Но он на них не обращал внимания. Я снова задремал.

Наконец он опустил меня. Мы пришли. И оказались в комнате. В ней было тепло. Он поставил меня на ноги, и я быстро огляделся. И прежде всего поискал дверь. Увидел и отскочил к ней, прижался спиной к стене рядом с выходом, на случай, если захочу убежать. Потом осмотрелся.

Комната большая. Одна стена из сплошного камня, остальные бревенчатые, щели между бревнами чем-то заткнуты. В стене, в углублении, огонь. Это не настоящий камин, просто углубление. На полке напротив старый автомобильный аккумулятор, и от него отходят два провода к желтоватым лампам. В комнате стол, несколько ящиков и трехногих стульев. В воздухе пахнет дымом и такой удивительно вкусной едой, что у меня во рту забил фонтан слюны.

Человек сказал:

— Что я принес, Бэби?

Комната оказалась полна детей. Вернее, их всего трое, но казалось гораздо больше. Девочка примерно моего возраста — восьми лет, я хочу сказать, — с голубой краской на щеке. Она держала мольберт и палитру со множеством красок, а также несколько кистей, которыми не пользовалась.

Размазывала краску руками. Маленькая, лет пяти, черная девочка смотрела на меня, широко раскрыв глаза. А в деревянной корзине, поставленной на козлы, так что получилось подобие колыбели, младенец. Мне показалось, что он трех-четырех месяцев отроду. Он делал то, что делают все дети: пускал слюну, пузыри, бесцельно махал руками и ногами.

Когда мужчина заговорил, девочка с мольбертом посмотрела сначала на меня, потом на младенца. Младенец продолжал пинаться и пускать слюни.

Девочка сказала:

— Его зовут Джерри. Он сердится.

— На что сердится? — спросил мужчина. Он смотрел на младенца.

— На все, — ответила девочка. — На все и на всех.

— Откуда он? Я сказал:

— Эй, в чем дело? — Но никто не обратил на это внимания. Мужчина продолжал задавать вопросы младенцу, а девочка отвечала. Ничего нелепей я никогда не видел.

— Он убежал из приюта, — сказала девочка. — Там его хорошо кормили, но никто с ним не слишивался. Так и сказала — «слишивался». Тогда я открыл дверь, ворвался холодный воздух.

— Ты обманул, — сказал я человеку, — ты из приюта.

— Закрой дверь, Джейни, — сказал мужчина. Девочка с мольбертом не шевельнулась, но дверь за мной захлопнулась. Я попытался открыть ее снова, она не поддавалась. Я нажал на нее с криком.

— Мне кажется, тебе нужно встать в угол, — сказал мужчина. — Поставь его в угол, Джейни.

Джейни посмотрела на меня. Один из трехногих стульев поплыл ко мне по воздуху. Повис перед мной и свернул в сторону. Подтолкнул меня своим плоским сидением. Я отпрыгнул, и он устремился за мной. Я отскочил в сторону, потом в угол. Стул летел за мной. Я попытался сбить его и только ушиб руку. Нырнул он тоже опустился. Я уперся в него руками и попытался перескочить, но он просто упал, и я с ним. Я встал и, дрожа, стоял в углу. Стул опустился на ножки и остался стоять передо мной. Мужчина сказал:

— Спасибо, Джейни. — Потом повернулся ко мне. — Стой спокойно, ты. Я займусь тобой позже. Не нужно пинаться и поднимать шум. — Потом обратился к младенцу:

— У него есть все, что нам нужно?

И снова ответила девочка. Она сказала:

— Конечно. Он тот самый.

— Что ж, — сказал мужчина. — Хорошо. — Он подошел ко мне. — Джерри, ты можешь здесь жить. Я не из приюта. И никогда не отдам тебя туда.

— Да, как же!

— Он тебя ненавидит, — сказала Джейни.

— Что мне с этим делать? — спросил он.

Джейни повернула голову и посмотрела на колыбель.

— Покорми его. — Мужчина кивнул и начал разжигать огонь.

Все это время маленькая негритянка стояла на месте, вытаращив большие глаза и глядя на меня. Джейни снова принялась рисовать, ребенок лежал, как всегда, поэтому я повернулся к негритянке. И выпалил:

— Что уставилась? Она улыбнулась мне.

— Джерри хо-хо, — сказала она и исчезла. То есть на самом деле исчезла, погасла, как свет, оставив на месте свою одежду. Ее маленькое платье взвилось в воздухе и упало грудой на то место, где она стояла. И все. Девочки не было.

— Джерри хи-хи, — услышал я. Поднял голову и увидел ее, совершенно голую, в узкой впадине в скальной стене у самого потолка. И как только я ее увидел, она снова исчезла.

— Джерри хо-хо, — сказала она. Теперь она сидела на верху груды ящиков, которую здесь использовали как полки, по другую сторону комнаты. — Джерри хи-хи! — Теперь она была под столом.

— Джерри хо-хо! — Она стояла со мной в углу, прижимая меня.

Я заорал, попытался отскочить от нее и ударился о стул.

Я испугался, снова прижался в угол, а девочка исчезла. Мужчина оглянулся через плечо, отвернувшись от огня.

— Перестаньте, дети, — сказал он. Наступила тишина. Девочка вышла из-за ряда ящиков. Подошла к своему платью и надела его.

— Как ты это делаешь? — спросил я.

— Хо-хо, — ответила она. Джейни сказала: