Больше, чем мы можем сказать (ЛП)

– Ты слышал. – Я машу рукой, не пытаясь скрыть раздражения. – Возвращайся к

своим делам.

– Эмма... – Он говорит так, будто не знает, как дальше действовать.

Я не могу ему помочь. Я сама не знаю, как действовать дальше. Зарыться носом в

технику срабатывало раньше. По крайней мере компьютеры меня слушаются. Я не

поднимаю взгляд.

Не понимаю, как Рев вообще может находить что-то ободряющее во всем этом.

Честное слово, я устала читать все семнадцать способов запрета развода до тех пор, пока

кто-нибудь из супругов не умрет.

Я меняю запрос поиска на «Цитаты из Библии о прощении».

Теперь все они о прошении Господа о прощении. Тоже не то, что я искала.

Самое печальное то, что я, вероятно, могла бы подойти к Реву и спросить: «Ты

знаешь какую-нибудь хорошую цитату из Библии, чтобы попросить у кого-нибудь

прощения? Мне она нужна».

Вообще– То, если подумать, это было бы довольно хорошим предлогом для

извинения.

Нет, он подумает, что я его дразню.

Мне нужно продолжать искать.

Официантка возвращается и ставит на стол тарелку с блинчиками. Рядом чашку

восхитительного топленого масла. Я выливаю ее всю, и добавляю целый галлон сиропа.

– Хочешь поговорить, – говорит отец. – Или так и будешь сидеть, уставившись в

телефон?

Я швыряю телефон на стол.

– Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь.

Мы привлекаем внимание всех окружающих.

– Эмэндэмс, – произносит отец низким голосом. – Я не понимаю, почему ты так...

– Не понимаешь чего? – рявкаю я. – Не понимаешь, почему я подавлена? А как

насчет того, что мне пришлось встать в пять утра, чтобы поехать на завтрак с тобой, но...

– Прости, что для тебя это такая пытка. – Его глаза вспыхивают.

-... но сам не отрываешься от телефона, чтобы поговорить со мной. Так что когда я

начинаю смотреть в свой мобильник, потому что мне скучно, а ты даже ничего не ешь...

– У меня работа, Эмма.

-...ты делаешь мне замечание, что я тебя игнорирую, хотя сам только этим и занят с

тех пор, как забрал меня.

– Во– первых, – говорит он, подчеркивая свои слова тем, что ударяет пальцем по

столу, – я использую телефон не для развлечений. Сейчас у меня и так все складывается

непросто, не беря в счет все остальное. А во – вторых...

Я фыркаю.

– Что ж, может быть тогда тебе не стоило просить развода.

-...я попросил тебя позавтракать со мной, потому что скучаю по тебе, и сейчас не

заслуживаю такого поведения с твоей стороны.

– Ты прав, – говорю я сладко, голос так и сочится сарказмом. – Ты вовсе этого не

заслуживаешь. Может быть, мне стоит заказать себе бокал вина, а ты можешь закатывать

глаза над бутылкой пива, и тогда мы можем вести взрослый разговор.

– Что? – рявкает он. – Чего ты от меня хочешь, Эмма?

Внимания.

Я почти что произношу это слово. Его тяжесть весит у меня на языке, как что-то, что мне нужно выплюнуть, или я не смогу дышать.

Мама уделяет мне все свое внимание, и я этого не хочу.

Он не уделяет мне ни секунды, и я вымаливаю его.

Как они оба могут быть настолько слепыми?

– Ничего, – шепчу я. Чувство вины еще сильнее колет меня. Я откашливаюсь. –

Думаю, тебе лучше отвезти меня домой.

Он вздыхает.

– Эмма.

– Я не хочу быть здесь. Мне нужно домой.

– Ешь свои блинчики. Мы можем поговорить о школе, или о любой игре, в

которую ты играешь...

– Домой. – Я отодвигаю тарелку. – Я хочу домой.

– Ты ведешь себя глупо, – взрывается он. – Не знаю, что тебе говорит мать, но я не

собираюсь терпеть это твое поведение каждый раз, как вижу тебя.

Мое горло снова сжимается.

– Она ничего мне не говорит. – Я выскальзываю из кабинки. – Тебе не о чем

волноваться.

Его телефон звонит, и он смотрит на экран.

– Стой. Эмма, стой. Я хочу поговорить с тобой об этом. – Он даже не дожидается

ответа. Он отвечает на звонок. – Да, Даг, дай мне тридцать секунд, ладно?

Тридцать секунд. Он думает, что мы уладим спор за тридцать секунд.

– Ответь на звонок, – говорю я. Я закидываю сумку на плечо.

– Куда ты идешь?

– Мне нужно проветриться. Ответь на звонок. Я подожду снаружи.

По какой-то причине я ожидаю, что он прервет звонок и последует за мной из

ресторана. Но нет. Я слышу, как позади меня он произносит:

– Спасибо, Даг. Я тут просто со своей дочерью...

Потрясающе. Звучит так, будто этот Даг отвлекает его от безделья.

Я нахожу место на скамейке перед рестораном. Воздух морозный и кусает мои

уши, но дождь, наконец– То, прекратился. По Риччи Хайвей проносятся машины. Я вижу в

окно, как папа продолжает переписку.

Хотела бы я просто уйти. Автобус останавливается прямо в конце дороги, и я

гадаю, хватит ли у меня смелости убежать и сесть в него, и просто ехать куда придется.

Нет, не хватит.

Кроме того, это требует хорошей физической подготовки.

Без предупреждения, слезы застилают мне глаза. Я никогда не чувствовала себя

такой одинокой.

Я набираю Кейт.

Отвечает ее мама.

– Алло?

Я всхлипываю и стараюсь сдержать слезы в голосе.

– Здравствуйте, миссис Кэмерон. Это Эмма. Кейт уже проснулась?

– Она в душе. Сейчас очень рано, дорогая.

– Я знаю. – Я снова всхлипываю. А затем мои глаза словно проигрывают этот бой.

Я начинаю рыдать в голос. – Простите. Простите. Просто передайте ей, что мы увидимся в

школе, ладно?