Больше, чем просто робот

Я печально улыбнулся.

— Напротив, Шон. Мы очень даже похожи.

— Ты человек, а я нет.

— Это так. Но мы все равно похожи. Мне однажды сказали, что я сам похож на робота, и встречаться мне нужно именно с роботом, так как люди не соответствуют моим требованиям.

— Что за требования?

— У меня… некоторые склонности… навязчивая тяга к чистоте. Люблю, чтобы все делалось четко и по определенному порядку. А люди, как правило… небрежные и шумные. Я люблю тишину.

Шон чуть наклонил голову набок.

— Если тебе нравится тишина, может, мне лучше молчать?

— Нет, боже мой, нет. Разговоры — это хорошо. Наши беседы замечательны. — Я медленно выдохнул. — Мой бывший парень… то, как он дышал и жевал… Меня это жутко раздражало.

— Бывший парень. Это мужчина, с которым человека когда-то связывали отношения.

— Да. Мы встречались полгода, и все было хорошо, пока он не переехал ко мне. — Вспомнив об этом, я поморщился. — Он оставлял одежду на полу. Шумно прихлебывал кофе, и было слышно, когда он жевал и глотал. Он храпел. Я находил отстриженные ногти на полу в ванной. — Я вздрогнул и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Мы не ужились.

— Все люди производят такие звуки и оставляют на полу обрезки ногтей?

Я поежился.

— Надеюсь, что нет.

— И он посоветовал тебе встречаться с андроидом?

Я кивнул.

— Этими словами он пытался меня оскорбить. Он имел в виду, что единственный, кто смог бы со мной ужиться, был бы тот, кому не нужно ни есть, ни дышать. — Я приподнял подбородок и улыбнулся отражению Шона. — И знаешь что? Он был прав. Сначала было обидно, но чем больше я об этом думал, тем больше мне эта мысль не давала покоя. Мне потребовалось два года, чтобы осмелиться сделать этот шаг, и сейчас я чрезвычайно счастлив, что решился.

Я заметил ту самую полу-ухмылку на лице Шона.

— Я тоже счастлив.

Я сжал его ладони и поднял наши руки так, чтобы он мог видеть их в отражении, заставив его улыбнуться.

— Итак, твое самовосприятие, — начал я. — Хочешь о чем-нибудь спросить? О твоем создании, дизайне?

— Ты выбирал мою внешность?

— Да.

— Почему я брюнет, а ты блондин?

— Я выбирал то, что считал захватывающим. Меня всегда завораживали темные волосы, белоснежная кожа и голубые глаза.

— А уровень заложенной информации соответствует твоему собственному?

— Твой уровень интеллекта и возможность использования интернета в качестве центрального процессора, ну или мозга, очень высок, даже по общепринятым меркам. Ты — А-класс. Таких, как ты, немного. Ты особенный. И что касается моих запросов, то компания, которая тебя разработала и запрограммировала, учла мои психологические и интеллектуальные показатели в качестве параметров. Ты создан полностью совместимым со мной, и только для меня.

— И в физическом плане? Я хоть и не могу визуально определить сквозь одежду, но полагаю и анатомически мы похожи. Это тоже так задумано?

Я уставился на Шона в упор, и как бы это меня ни пугало, я не стал отводить взгляда.

— Да. Хочешь на себя посмотреть? — Я тяжело сглотнул. — Без одежды?

Шон снова посмотрел на свое отражение.

— Да.

О боже.

— Сними свитер, — сказал я дрожащим голосом.

Он взглянул на наши сплетенные руки.

— Мне понадобится моя рука, — сказал он, повторив мою вчерашнюю фразу.

Я рассмеялся.

— Туше. — Я отпустил его руку, и он ловко стянул с себя свитер.

Его волосы немного разлохматились, что было очень мило, совсем по-человечески, и, увидев их в отражении, Шон улыбнулся.

— Ветер и свитера оказывают похожее воздействие на волосы.

Я усмехнулся.

— Да, они такие.

Шон провел пальцами по волосам и посмотрел на меня.

— Так лучше?

А я не мог отвести глаз от его груди, его рук. Каждая линия, каждый сантиметр тела, каждая четко обрисованная выпуклость и впадинка его мышц были как произведение великого скульптора. Все его тело будто анатомический шедевр. Широкая грудь, потемневшие и затвердевшие соски. Отмеченные тенью ребра, упругий и напряженный пресс. Я запрашивал, чтобы фигура была как у пловца, и Шон получился… самим совершенством.

— Тебе нравится то, что видишь, — заметил он. И это был не вопрос. Вне всяких сомнений. Шон все равно мог отследить расширение зрачков и учащение сердцебиения, так какой смысл отрицать.

— Да.

И он расстегнул пуговицу на брюках, а затем потянулся к молнии. От звука расстегиваемой молнии исчезла почти вся моя выдержка.

Брюки скользнули вниз по его четко очерченным бедрам и упали на пол. Шон просунул пальцы под резинку трусов. Хотелось ему сказать, чтобы он оставил их и что моя сила воли на исходе. Были заметны очертания прижатого к бедру члена, от вида которого у меня чуть слюнки не потекли. Я не хотел пользоваться ситуацией, ведь речь не обо мне. Шону необходимо было осознать свое существование.

Поэтому ему нужно было увидеть себя целиком.

Он стянул трусы вниз, и я рефлекторно сглотнул.

Господи.

Я старался смотреть ему в лицо. Старался. Но когда глянул в отражение, то увидел Шона целиком.

О. Мой. Бог.