Больше, чем просто робот

Я ни разу не включал телевизор с тех пор, как прибыл Шон, так как уделял все внимание ему, и теперь задавался вопросом, как на нем отразится мое возвращение на работу. Ведь, если мой мир в последние четыре дня вращался вокруг него, то его мир вращался вокруг меня, и могу предположить, что Шон растеряется, когда меня долго не будет.

Поэтому телевизор показался хорошей идеей для начала. Мы встали лицом к элегантному шкафу у дальней стены. Я сделал шаг ближе и прошептал:

— Скажи «Телевизор, включить питание».

Шон посмотрел на меня.

— Телевизор, включить питание. — Перед стеной появилась голограмма прямоугольной формы, и Шон повернул голову, чтобы на нее взглянуть. — Ого.

Я усмехнулся.

— Это телевизор.

— Прибавить громкость, — произнес я вслух, и звук чуть усилился.

Все еще улыбаясь, Шон посмотрел на меня, а потом снова на экран.

— Что это?

— Это кино, — ответил я. — Канал, который я смотрел последним.

— Кино. Кинематографический фильм для развлекательных и образовательных целей.

— Да. Хотя я в основном смотрю для развлечения. — Я посмотрел на экран. — Следующий канал. Следующий. Следующий. Следующий, — сказал я, прокручивая каналы, и оставил на рекламе какой-то бесполезной ерунды. — Здесь девятьсот каналов.

Шон повернулся ко мне, широко раскрыв глаза.

— Девятьсот? А не слишком?

— Да не то слово! Но все каналы распределены по тематикам. Фильмы идут по ста каналам, начиная с четырехсотого, новости и репортажи текущих событий транслируются в первой сотне каналов, от сотого до двухсотого документальные программы. Они, возможно, тебе понравятся. Там в основном программы, посвященные истории, техническим наукам и путешествиям. С двухсотого начинаются всякие рекламные каналы и телемагазины. Их я не смотрю. Мне они без надобности. После трехсотого идут всякие телешоу, вроде ситкомов и сериалов. Иногда я их смотрю. Начиная с четырехсотого, как я уже говорил, идут фильмы, а с пятисотого музыкальные каналы. Потом идет сотня спортивных каналов. После семисотого всякие реалити-шоу, которые я тоже не смотрю. Мне они совсем не интересны. А с восьмисотого начинаются… в общем, последние сто каналов только для взрослых. Там порно. Не думаю, что нам они понадобятся.

— Порно. Печатные или визуальные материалы, содержащие явное описание или демонстрацию половых органов или деятельности, предназначенные для стимулирования сексуального возбуждения.

— Э-э-э, да.

Шон посмотрел на меня в упор.

— Во мне уже загружена вся информация о позах и действиях сексуального характера.

Я рассмеялся, и мои щеки вспыхнули.

— Помню. Ты говорил.

— И помощь, чтобы повторить любое действие, которое захочешь попробовать, не понадобится.

Я покачал головой.

— Как насчет того, чтобы посмотреть фильм или почитать книгу? — предложил я. — Нам нужно вместе и другими делами заниматься, не только сексуальными.

Шон вздохнул и повернулся лицом к телевизору.

— Как пожелаешь. — А когда я не ответил, он снова показательно вздохнул.

Я рассмеялся.

— Да ладно, хватит тебе. — Я откинулся на спинку дивана и притянул к себе Шона, чтобы удобнее устроиться в объятиях друг друга, как могла бы это делать обычная пара при просмотре фильма. Шон положил голову мне на грудь, а я обвил его руками. И поцеловал в макушку. — Так лучше?

Он довольно проурчал:

— Намного.

И после двадцатиминутного просмотра фильма в тишине он произнес:

— Ллойд?

— Что?

— Мне нравится смотреть с тобой фильм, хотя мои сенсоры и не активируются, как при сексе.

Я тихонько засмеялся, снова поцеловал его в макушку, и мы продолжили смотреть фильм дальше, улыбаясь как влюбленные идиоты.

***

Следующие три дня, проведенные с Шоном, казались почти нереальными. Я жил словно в волшебном сне. Дни были наполнены умопомрачительным сексом. А в перерывах мы читали очередные главы «Моби Дика», в мельчайших подробностях разбирая все нюансы и заложенный смысл. Конечно же, я ел. Шон исправно мне готовил. Мы смотрели фильмы. Потом целовались, обнимались. И снова занимались сексом.

Или любовью.

Потому что это она и была. Нет, там, конечно, присутствовала и жажда, и огонь, и страсть, но все было медленно и нежно, и если какую-то эмоцию или чувство я не мог пока озвучить, то в полной мере показывал всем своим телом и каждым прикосновением.

Мы смеялись, спорили, обсуждали, снова смеялись, и любили…

И мне без разницы, что утверждает робототехника или мой разум. Я верил своему сердцу. То, как Шон целовал меня, как тянулся ко мне, отражалось в его глазах, когда он смотрел на меня.

Он любил меня.

Я знал, что любил.

А за день до моего возвращения на работу, в воскресенье днем, я предложил ему прогуляться. Гулять ему и раньше нравилось, и какими бы мы ни были домоседами, мне хотелось, чтобы он познакомился с жизнью и за пределами дома.

— Я с радостью, — сказал Шон. — Возьму наши пальто.

И вскоре он вернулся, а у меня как раз зазвонил телефон. Мне не часто звонили, и этот звонок не был первым с тех пор, как прибыл Шон. Я не особо привечал людей, чтобы о чем-то с ними беседовать.

— Принять вызов, — произнес я вслух.

И этого звонка я точно не ожидал.

— Добрый день, мистер Солтер?

— Да.