И тут до меня дошло, на что он намекает.
Меня зазнобило.
Шон огляделся по сторонам, глянул на роутер, потом снова на меня. Он сжал мою руку.
— Я не уверен. — Затем снова продолжил писать.
Я медленно выдохнул и наклонился к нему ближе, чтобы только он мог услышать.
— Я не понимаю, чем это нам грозит. Мы знаем, что твое поведение отличается, ты больше похож на человека, чем остальные андроиды. Мы знаем, что ты думаешь и реагируешь не как А-класс. И то, каким голосом ты говорил по телефону… со мной ты не так разговариваешь.
Шон снова сжал мою руку и продолжил писать.
Он изменил поведение…
— Вот, черт.
— Ллойд, я до конца не уверен, — спокойно сказал он. Затем он написал:
Я уставился на него. И вроде даже моргнул. Я был не в силах переварить то, что он сказал. Потому что, если он являлся экспериментальным образцом, почему САТ этого не поняла? Почему не пришли и не забрали?
Шон явно догадался, о чем я подумал. Он испугался и уставился на меня.
— Ллойд, пожалуйста, не позволяй им забрать меня.
***
Утром так не хотелось оставлять Шона одного, но выбора не было. Шон поклялся не смотреть больше телевизор. Мне было стыдно. Ведь это я отвечал за него, и вчера практически облажался. Я должен был лучше объяснить про порно и про восьмисотые каналы, чтобы он не наткнулся на них из простого любопытства и не попал в неприятности. Я подвел его. И последствия могли стать катастрофическими. Комитет мог заявиться ко мне и обвинить в плохом обращении со своим андроидом. Но, что еще хуже. Они могли его забрать.
В итоге Шон поклялся не открывать двери, если кто-то придет, и не отвечать на любые телефонные звонки, кроме моего. Но мне было плохо от одной только мысли, что Шону придется сидеть в запертой квартире. Ему присуще любопытство, и он обожал узнавать что-нибудь новое. Да, у него был доступ к мировым знаниям, ему бы для этого и доли секунды хватило, но это было не то. Шон был очень любознательным и изобретательным. И это,
Шон функционировал на микропроцессорном блоке.
Но так не должно было быть. Шон предположил, что может являться прототипом, и думаю, он прав. Шон гораздо продвинутей, чем любой андроид А-класса. Шон изобретательный. Любопытный. Может менять свое поведение. Он предугадал подозрение Майлза и его реакцию на ответ, а также возможные последствия, и соответственно изменил поведение, чтобы защитить себя и меня. Он использовал когнитивные вычисления.
Я плохо в этом разбирался, и понял, что следует посоветоваться с Чже.
Я долго ждал друга в обеденный перерыв. И только решил, что Чже не придет, как он распахнул двери. В руках, как обычно, порция супа и фрукт. Одет Чже тоже, как и всегда, во все коричневое, волосы аккуратно причесаны. Только глаза его сверкали диким блеском. Чже плавно опустился в кресло напротив и, прежде чем сосредоточиться на обеде, нервно на меня взглянул.
Я заговорил первым.
— Ты собирал информацию?
— В САТ что-то происходит. Что-то серьезное, — пробормотал он и зачерпнул суп.
Я улыбнулся, пытаясь сохранить невозмутимый вид. — В каком смысле?
— Служба безопасности на ушах. Введен режим экстренной изоляции. Произошла утечка важной информации.
— Утечка?
— Или потеря. Мой источник на Тайване сообщил, что их главнюк, Саша Кингсли, слетел с катушек.
— Саша Кингсли? Я знаком с ним.
Чже моргнул, не донеся ложку до рта.
— Откуда?
— Ну, да. Я встречался с ним. Несколько часов с ним провел, когда проектировал… обсуждал детали моего заказа. — От своих же слов стало неприятно.
Чже опустил ложку.
— Нельзя вот так просто познакомиться с Сашей Кингсли.
— Ну, я же с ним встречался. И думал, личная встреча, как часть сервиса. Я оставил там кучу денег.
Чже недоуменно на меня посмотрел.
— Представь, кто-то покупает ламборгини. Он же не с генеральным директором обсуждает его цвет.
Мой обед чуть не попросился наружу.
— Тогда что это значит? Моя встреча с ним?