Больше чем шеф (СИ)

Мы говорим с Верой о чем угодно, но только не о Марке. Подруга не спрашивает, а я не начинаю этот разговор. С того момента, как он ушел из моей квартиры, мы с ним не общались, если не считать двух смс. Он порадовался, что я забрала Порш из ремонта, а я поблагодарила за помощь. Вот и весь разговор. После второго бокала шампанского, мысли о Марке уходят на второй план. Мы вспоминаем нашу прогулку на теплоходе на выпускном вечере и заливисто смеемся. Я восторженно наблюдаю как подсвеченные яркими огнями величественные мосты медленно распадаются на две половины, в окружение грузовых судов, теплоходов и маленьких катеров. Баржи проплывают по Неве, преодолевая мост за мостом, туристы бесконечно фотографируются на фоне реки, а экскурсовод с ловкостью дирижирует этой толпой.

— Хочешь у нас переночуешь? — Верка смотрит на меня сквозь пузырьки в бокале.

— Да ну. Мне что каждый раз к вам переезжать, когда случается какая-то неприятность?

— Почему бы и нет. Ты нам, как родная, — подруга пожимает плечами и делает глоток вина.

— Спасибо, Вер. Вы мне, конечно, тоже, как родные, но я домой.

— Ну смотри.

Еще час мы катаемся на теплоходе, а потом пришвартовываемся у Дворцовой набережной. Она полна людей, и, кажется, что этот город никогда не спит. Мы вызываем с Веркой такси и, слегка навеселе, садимся на заднее сидение подъехавшего Мерседеса.

— Ты расскажешь мне, наконец, что за повод был у нашей вечеринки? — Вера смотрит в окно, и я вижу ее размытое отражение в стекле.

— Как-нибудь в другой раз.

— Все наладится, Агат.

Она берет меня за руку и несильно сжимает ладонь.

— Что бы не случилось, это пройдёт. Ты со всем справишься и…

Вера не успевает договорить, потому что ее прерывает звонок моего телефона. Я смотрю на дисплей и перевожу взгляд на время. Сердце тревожно сжимается от дурного предчувствия.

— Алло, папа, что случилось?

— Я тебя не разбудил? — голос отца звучит устало.

— Нет, мы тут с Верой гуляем. Ты почему так поздно звонишь?

— Агаточка, ты только не волнуйся. Тут с мамой не очень хорошо. Врачи говорят, что опасность, вроде, миновала.

Я выпрямляюсь на сидении и сильно сжимаю телефон. Сердце начинает бешено колотиться, а паника накрывает меня с головой.

— Что с ней? — голос срывается.

Вера подается ко мне и на ее лице отчетливо проступает тревога.

— Сердце прихватило, она сейчас в кардиологическом отделение Покровской больницы. Доченька, ты прости, что я вот так ночью звоню.

— Ты сейчас где?

— Да тут же, сижу в больнице.

— Я сейчас приеду.

Верка вопросительно смотрит на меня, и я в двух словах описываю ей ситуацию. Таксист без лишних слов забивает в навигаторе новый маршрут, а я отрешенно откидываюсь на спинку сидения. Мысли вихрем крутятся в голове, но кроме страха ни одна не задерживается хоть на сколько-то. Страх потерять родителей, ужасный, мучительный, выработанный с детства. Он парализует и лишает способности трезво рассуждать. Сколько горьких детских слез было пролито, когда однажды в мою маленькую головку пришло осознание — родителей однажды не станет. И с возрастом этот страх никуда делся. Он трансформировался, но прочно поселился в душе. А сейчас он снова выбирается наружу и ледяными пальцами ужаса лишает меня кислорода.

Такси едва тормозит, а я уже выскакиваю на улицу перед входом в больницу. Отец сидит в приемном покое и выглядит так словно постарел на десяток лет. Я бросаюсь к скамейке с сиденьями и сажусь на корточки перед ним.

— Пап? Ты как?

— Дочка, — он кладет руку мне на голову, грустно кивает и смотрит куда-то за моей спиной. — Ой, Верочка, и ты тут.

— Здравствуйте, Александр Михайлович, — Верка садится рядом с отцом. — Как Нина Петровна?

— Не знаю, Верочка, доктор еще на приходил.

— Пап, — я поднимаю на него взгляд и понимаю, что он словно где-то не здесь. — Что с мамой?

В этот момент к нам подходит молодой врач, судя по всему, мой ровесник и задумчиво смотрит на нас.

— Я по поводу пациентки Самсоновой, — он опускает взгляд на документы и снова поднимает на нас, — Нины Петровны.

— Да, — я поднимаюсь и становлюсь между доктором и отцом, — Я ее дочь. Что с ней?

— У вашей мамы случился геморрагический инсульт. Другими словами, произошло внутримозговое кровоизлияние. Судя по всему, у нее была в анамнезе гипертоническая болезнь, что и привело к более серьезным последствиям.

Он сочувственно окидывает взглядом нашу скорбную процессию и продолжает.

— Вашу маму довольно быстро доставили в больницу, что позволило нам оперативно оказать ей первую помощь. Мы уже провели операцию, и сейчас опасность миновала, но пациентке Самсоновой нужно какое-то время провести в больнице. А дальше вам предстоит долгий путь восстановления. Сейчас вам стоит отправиться домой. Завтра можно будет навестить ее.

Кивнув нам в знак прощения, врач уходит. Я сажусь рядом с отцом и обхватываю голову ладонями. Все это похоже на какой-то непрекращающийся кошмар. Только это не сон и мне нужно собраться. Я выпрямляюсь и перевожу взгляд не отца.

— Поедем ко мне, пап?

— Спасибо, дочка, но дома Люська голодная. Да и неудобно как-то.

— Тогда давай я к тебе.