Больше, чем союзники (СИ)

- Выкачать энергию, по большому счету, нетрудно, но она будет разнонаправленная, неуправляемая, - эльфенок рассказывал и размахивал руками, рисуя в воздухе завихрения энергии Пустоты.

Принцу нужна была огненная магия, или хотя бы любой другой направленности, но только не Скверна. Причем нужна была в огромных количествах: тело Каэля так и не оправилось после ранения, просто заменило жизненную силу магической. Именно сейчас энергия, добываемая манагорнами пришлась бы как нельзя кстати, но магические насосы были выведены из строя. Досконально знали технологию и восстановить их могли бы лишь сам Каэль, убитый у Солнечного Источника Му’уру или покончивший с собой в темнице Телоникус. Возможно, починить манагорны сможет А’дал или другой наару. Осада Шаттрата сейчас была не ко времени, но ради исцеления солнечного эльфенка Каэля…

- По сути, такой маг будет выполнять роль трансформатора, переходника.

Иллидан вскочил на ноги.

- Зеревор-р-р! - заревел он, пугая обитателей Черного Храма.

Верховный пустомант Зеревор материализовался у входа в покои принца и бегом, но с достоинством, не теряя высокомерного выражения лица, приблизился к Иллидану. Приказ Повелителя он выслушал бесстрастно, потом покосился на уставившегося в стену Каэль’Таса и поклонился полудемону с куда большим почтением, чем обычно.

- Я все сделаю, Владыка Иллидан.

***

- Хорошая мысль, моя чешуйчатая леди. Я согласен.

- С-с-серьезно? Я была уверена, что придется тебя убеждать. Экспедиция Кенария – эльфы твоего брата. Тебя это не бес-с-спокоит?

- Боюсь, что теперь мои шансы помириться с Малом рекордно низки. О моих орках Скверны еще не слышал только глухой, да и в Азероте я вроде как не в праве был появляться. Это неважно. Друиды – отличный выбор. Они смогут долго сопротивляться влиянию Скверны, каждый из них сможет зарядить не менее трех кристаллов, прежде чем станет… этим.

После того как Паталеон, Зеревор и их исследовательская команда смогли разработать технологию быстрого создания магических кристаллов не при помощи манагорнов, а силами заклинателей, целители рискнули удалить из тела принца источник Скверны. После этого уметь управлять магической силой и не быть в числе Иллидари стало в Запределье смертельно опасно. Маги, шаманы, колдуны, ведьмы, жрецы, паладины, а теперь и друиды – любой из них мог внезапно обнаружить себя в лаборатории Зеревора поставленным перед нехитрым выбором: мучительная смерть или «сотрудничество». Отказавшихся на самом деле не убивали, а держали под постоянным воздействием на разум.

Вынужденные непрерывно заряжать энергией кристаллы, заклинатели пополняли свой резерв при помощи магии Скверны. Потребляемая в таких количествах, даже очищенная, она превращала их сначала в зависимых от новой дозы «сквернокровных», а потом в бледных сгорбленных «презренных». С этого момента живые магические трансформаторы переставали беспокоиться по поводу последствий. Их деградация продолжалась стремительно, «презренные» становились отвратительными существами, для которых еще не придумали специального названия, а потом принимали облик безумных инферналов, неспособных управлять никакой силой, кроме Скверны. За этот короткий десяти-двенадцатидневный цикл заклинатель мог создать один-два магических кристалла, редко кому удавалось продержаться дольше пары недель и создать три. Каэлю в день требовался один кристалл, если в него была влита магия огня, природы, светлая или арканная. Опытные и магически одаренные друиды, обосновавшиеся в Долине Змеиного Шепота, действительно были бы очень удачным выбором.

- Готов ради своего принца окончательно сжечь мос-с-сты между тобой и Малфурионом? – улыбнулась нагайна.

Иллидан отмахнулся. К задушевным разговорам он в последнее время не был расположен.

- Там сжигать нечего. Пара десятков друидов – приемлемая цена.

- Приемлемая… - согласилась Вайши. - Мы с тобой и впрямь отвратительные монс-с-стры, - задумчиво произнесла она, с печальной улыбкой глядя в беззвездное небо над Долиной Призрачной Луны.

- Поэтому нам следует держаться вместе, - ухмыльнулся полудемон и ободряюще хлопнул нагайну по плечу.

Это был уже не тот случай, когда от действий Иллидана могли пострадать другие, а он пренебрегал опасностью. Сейчас ему приходилось сознательно отправлять невиновных на позорную и мучительную смерть во имя собственных целей. В окружении не лицемерных моралистов, а адекватных существ, способных принять взвешенное и оптимальное по соотношению затрат и результата решение, Иллидан стал спокойнее относиться к эпитетам вроде «предатель», «потерявший душу» и «безжалостное чудовище», которыми щедро наделяли его бывшие соплеменники.