Больше, чем соседи (ЛП)

— Подожди-ка… Ты везешь меня в старый дом моих родителей? — она поворачивает голову из стороны в сторону, ее рот широко открывается в шоке. — Зачем мы здесь?

Моя мать вернулась в Бостон после смерти отца. Она сказала, что Филадельфия никогда не была для нее домом, и она скучала по возможности посетить могилу моего брата.

— Я хочу кое-что сделать, — говорю я ей. — Как в старые добрые времена.

Она улыбается, когда я заезжаю на старую подъездную дорожку к дому ее родителей и выключаю двигатель, но улыбка быстро исчезает.

— Мы не будем вламываться в дом, — серьезность ее тона заставляет меня рассмеяться. — Я сделаю для тебя практически все, что угодно, но меня ни за что не арестуют за взлом и проникновение.

— Не говори глупостей. Я спросил разрешения, — я открываю дверцу своей машины, и Мия следует моему примеру.

Она обходит машину с моей стороны, встречая меня перед гаражом на две машины:

— Не понимаю.

Я прижимаю палец к ее губам:

— Тсс… Позволь мне сделать то, зачем я сюда приехал. Окей?

Она кивает, и я убираю палец от ее губ. Просовывая свои пальцы между ее, крепко сжимаю ее руку и веду на задний двор. Я останавливаюсь перед качелями, которые уже выдают свой возраст. Металлические прутья заржавели, а сиденья изношены, но это все то же самое место, где я влюбился в девушку по соседству.

Она улыбается мне так, будто знает, что я задумал. По крайней мере, я привел ее сюда, не испортив сюрприз. Кольцо от «Тиффани» уже несколько месяцев прожигает дыру в моем кармане. Оставалось только найти подходящее время, чтобы задать этот вопрос. Но я всегда знал где это сделаю. Я бы женился на ней прямо здесь, на этом заднем дворе, если бы мог.

Я хватаюсь за металлическую веревку и протягиваю качели, чтобы Мия села. Она делает так, как я хочу, без жалоб, задирая ноги, когда я отталкиваю ее от земли.

— Расскажи мне что-нибудь хорошее, — говорю я ей.

Ее лицо светлеет.

— Ты, — говорит она своим певучим голосом. Она перестает двигаться и ставит свои кроссовки на землю, такие же, которые она носила, когда была ребенком. — Это всегда был ты.

Я опускаюсь перед ней на одно колено и кладу руку ей на бедро:

— Ты всегда была моим хорошим. Если бы я только сказал тебе это, когда мы были моложе.

Она пожимает плечами:

— Древняя история. Все, что сейчас имеет значение, это то, что мы здесь вместе, создавая наши собственные новые воспоминания.

— Точно, — я лезу в карман и достаю синюю коробочку.

Рука Мии взлетает ко рту, и ее глаза расширяются от удивления:

— О Боже мой! Ты делаешь это, — она опускает руку, ее тело при этом дрожит.

— Я подумал, что мы должны начать нашу совместную жизнь с того места, где все началось, — я открываю коробочку, чтобы показать кольцо с бриллиантом в пять карат.

Она смотрит на бриллиант:

— Оно такое красивое.

— Моя мама помогла мне его выбрать. Тебе нравится?

— Нравится. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, детка.

Она наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня в губы, слеза скатывается из ее глаза на мою правую щеку:

— Да, тысячу раз да.

Я качаю головой, смеясь:

— Я еще даже не успел спросить. Может, ты перестанешь быть такой торопыгой?

Она вытирает слезы тыльной стороной ладони и шмыгает носом:

— Прости. Я немного переволновалась.

— Мы познакомились на этом заднем дворе более двенадцати лет назад. Я был в худшем состоянии в своей жизни, сидел на наркотиках и не мог нормально функционировать, а ты вернула меня к жизни. Каждый разговор с тобой помогал мне исцелиться, но я все равно был недостаточно хорош для тебя. Расставание с тобой было одним из самых трудных моментов в моей жизни. Я долгое время был ослом, потому что все еще знал, что недостаточно хорош для тебя. Также не помогало и то, что ты сестра Уилла, вот и все. Встреча с тобой была лучшим, что когда-либо случалось со мной. Как и потоп в моей квартире.

«Я люблю тебя», — произносит она одними губами, и я говорю это в ответ.

Я достаю кольцо, бросаю коробочку на землю и беру ее за руку:

— Мия Элизабет Роман, я любил тебя с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и я буду любить тебя и поклоняться тебе всю оставшуюся жизнь. Станешь ли ты моей?

— Я твоя, — бормочет она. — Навсегда. Навечно.

Она касается моей щеки большим пальцем, когда я надеваю кольцо ей на палец. Встаю с земли, сажусь на качели рядом с ней и просовываю свои пальцы между ее. Мы отталкиваемся ногами от земли, металлические прутья скрежещут под нашим весом.

— Как тебе это удалось? — спрашивает меня Мия.

— Легко. Владелец дома сошел с ума, когда увидел меня на пороге своего дома. Он большой фанат «Флайерз». Я рассказал ему о том, как мы познакомились, и предложил заплатить ему, чтобы привезти тебя сюда на несколько часов. Но он не хотел денег. Он довольствовался кучей памятных вещей с автографами команды и меня, а также нашими фотографиями в экипировке.

Она смеется:

— Ты легко отделался.