Больше, чем страх

— Но придет и наше время, мистер Скотт. Пока я жив, я буду продолжать борьбу с коммунистами, — решительно сказал генерал и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Знаете, что я больше всего обожаю? Жену и свою страну. Мексика для меня как ребенок. Внимательно наблюдаю за ее развитием и искренне радуюсь ее успехам. Я же — indio,[26] у которого лишь в одиннадцать лет появились ботинки. Теперь у меня чин генерала. Понимаете, мистер Скотт, я рос вместе со страной и хочу, чтобы она стала процветающей и более свободной. Хочу, чтобы каждый ее гражданин был свободным, образованным и не голодал. Мы на пути к этому, но коммунисты делают все, чтобы нам помешать. Если их не остановить, то они достигнут своего, и Мексика в своем развитии повернет вспять. Будет запрещено инакомыслие, люди лишатся элементарной свободы умрет надежда, а с ней и Мексика. — Генерал устало сомкнул веки, а потом снова посмотрел на меня. — Не станет тогда и генерала Лопеса. Он умрет, — печально произнес он.

Эти слова заставили меня вспомнить о записке, оставленной Рафаэлем Бельчардо.

— Вернемся к предсмертной записке, генерал, — предложил я.

— Кто из посторонних мог знать, как вы и ваша супруга называете друг друга?

— Представить себе не могу. Так мы обращаемся друг к другу только дома.

— А ваша обслуга?

— Ей я доверяю. Двое — шофер и повар — много лет работают у меня. Служанка — меньше года, но и ей я доверяю.

— Но вы доверяете и Вилламантесу.

— Ну... — произнес он и, задумавшись, поджал губы. — Да, я понял, что вы имели в виду. Но я все же не могу всерьез воспринимать ваши вопросы.

— Этого и не требуется. Только учтите, Бельчардо пришел в дом, чтобы убить вас.

Генерал понимающе кивнул. Из дальнейшего разговора я кое-что еще узнал о человеке, именующемся Кулеброй, которого никто не знает, но о котором знают все. У его банды была база, так называемый el centro,[27] расположенная неподалеку от Мехико. Точное ее местонахождение никому не было известно. Она, как и главарь банды, была окутана покровом таинственности и страха. Располагалась эта база и в загородном доме, и в старой церкви, и в пещере, и еще Бог знает где — все зависело от рассказчика. С нее Кулебра и его ближайшие соратники руководили работой рядовых члене партии. Полагали, что на базе имеется полиграфическое оборудование, печатные трафареты, большие запасы бумаги, краски, огнестрельного оружия и военной амуниции. Одним словом, это был опорный пункт коммунистов в Мексике.

Генерал заверил меня, что если бы он знал, где располагается база коммунистов, то собрал бы своих единомышленников в армии, направил туда хорошо вооруженные отряды солдат и уничтожил бы это осиное гнездо. Было видно, что он говорил совершенно серьезно.

— Я сравнял бы el centre с землей, камня на камне бы не оставил, — сказал он решительно. — Потому что он — заноза в сердце моей родины. Я сам с огромным удовольствием возглавил бы операцию по его уничтожению. Уверен, что граждане моей страны были бы мне благодарны.

— Направили бы вооруженные отряды солдат? Но это было бы похоже на войну, генерал.

— Конечно, — тихо ответил он. — Это и была бы война, но короткая.

Я закурил:

— Генерал, вы упомянули о людях, погибших от укусов змей, и что этот самый Кулебра скрывает свое подлинное имя, называя себя змеей. В этом есть какая-то связь?

— Да, «кулебра» у мексиканцев означает «змея». Так его прозвали сподвижники. Говорят, он на базе держит самых ядовитых змей, гремучих.

У меня по спине пробежали мурашки: я, как и многие, питал отвращение к подобным тварям.

— Он что, не в своем уме? Держать возле себя ядовитых змей?

Генерал покачал головой:

— Не совсем так. Может быть, у него и есть психические отклонения, но не в том суть. Говорят, он обожает всякие мерзости. Но вот что главное. Некоторые из его противников и тех, кто решил отойти от него, были найдены мертвыми в горах. Всех их покусали гремучие змеи. Это что, случайность? Кто после этого скажет, что этих людей убрали коммунисты?

Поморщившись, я проглотил воздух. Даже разговоры о змеях вызывали во мне омерзение.

— И вы были свидетелем таких случаев?

— Да, мистер Скотт. Я видел трупы укушенных, и у каждого на руке или ноге были следы змеиных укусов — маленькие пятнышки, почти точки. Не исключено, что многие жертвы вообще не найдены, и их трупы по сей день лежат где-то в горах.

Некоторое время мы сидели молча, затем я услышал, как на улице просигналила машина.

— Благодарю вас, генерал Лопес. За мной приехало такси, — поднявшись со стула, сказал я.

Он пожал мне руку, и я вышел из кабинета. В холле меня встретила графиня и проводила до двери.

— Послушайте, графиня. Не спускайте с мужа глаз. Постарайтесь все время быть с ним. Никого к нему не подпускайте. Иначе другая копия фильма или фотографии могут оказаться в его руках. И тогда все будет кончено, — сказал я ей перед тем, как выйти на улицу.

— Хорошо. Я понимаю, как это важно, и сделаю все, что от меня зависит.

— Вы поняли? Они планировали сначала показать генералу пленку, а потом инсценировать самоубийство.