Больше, чем страх

— Чепуха. Опять вы за свое. О каком взаимопонимании или добрососедских отношениях может идти речь? Доктор, неужели вам это не понятно? Сколько этих коммунистов во всем мире? Начнем с Советского Союза с его республиками. Прибавьте туда поляков, чехов и словаков, болгар, румын, венгров. Это же несколько сотен миллионов воинствующих коммунистов. А еще Китай с его полумиллиардным населением плюс Северная Корея, Северный Вьетнам, Восточная Германия, Тибет. Теперь вот и Куба. Я уже не говорю о коммунистах, которые в открытую не заявляют о своей принадлежности к партии. Их же везде полным-полно. И в самих Штатах, и здесь, в Мексике, в Лаосе, в Ираке, Уругвае, Боливии — во всей Латинской Америке, а также в Японии, Турции, Африке, Индии. Черт возьми, да какую страну ни назови, они там. С ними опасно заигрывать — задушат в объятиях.

Доктор хранил молчание.

— У вас получилось целое выступление, — заметила Бафф.

— Похоже, что да, — усмехнулся я.

— Не понимаю, о чем идет разговор, — отозвалась Моник.

— Да он и сам этого не понимает, — с некоторым раздражением произнес доктор Баффингтон.

— Между прочим, я ни словом не обмолвился о русских, — смеясь, заметил я. — Я говорил только о коммунистах, а в России их всего лишь четыре процента, доктор. Даже меньше, чем во всех ее союзных странах. Дело в том, что там красные у власти, хотя антикоммунистов, сидящих в концентрационных лагерях, в России, наверное, вдвое больше.

— Возможно, что это именно так, но наше правительство имеет дело с тем меньшинством, которое правит в этой стране. И я тем не менее настаиваю на том, чтобы нашим единственным оружием в борьбе за мир была правда и только правда.

— Отлично, но здесь вы заблуждаетесь. Согласен, правда — средство, способное обуздать гонку вооружений, и к тому же единственное. Только с ее помощью невозможно заставить хитрого лжеца не лукавить, особенно когда лжет он каждый день. Вы ученый, доктор, и знакомы с опытами Павлова. Так вот, он с помощью звона колокольчика смог выработать у своей собаки условный рефлекс — она выделяла слюну. Так же и с человеком. Если ему постоянно говорить одно и то же, он начнет в это верить. И не забывайте, что Павлов был русским.

— Но... — начал было доктор, но прервался, и его лицо приняло сердитое выражение.

Бафф, желая успокоить отца, похлопала его по руке, встала из-за стола и посмотрела на Моник. Та, поняв взгляд подруги, поднялась, и они молча направились в туалет. У меня давно сложилось впечатление, что женщины в одиночку в это место не ходят. Причем всегда, будь они вдвоем или числом побольше, идут они туда с гордо поднятой головой, словно на параде.

Я проводил их взглядом, а затем отпил из своего стакана.

Доктор Баффингтон пристально посмотрел на меня и с таким видом, будто наконец-то нашел ответ на самый волнующий его вопрос, произнес:

— Шелл, я начинаю подозревать, что маккартистам удалось промыть вам мозги.

— Да полно вам, доктор. Я опираюсь только на факты. Маккартисты здесь ни при чем. В Штатах — в прессе, на телевидении и радио, в издательствах и на киностудиях, школах и правительственных учреждениях — засели те, кто, формируя общественное мнение, ведет прокоммунистическую пропаганду. Они пичкают нас соответствующей информацией, а мы спокойно заглатываем ее...

— Чепуха! Коммунистической пропагандой наш народ не одурачить.

— А коммунистической ее никто из них не называет. Все это преподносится как точка зрения простого американца. В противном случае красным успеха не видать. Так что действуют они осторожно, не оглушают нашего обывателя звоном «Царь-колокола», а легонько позванивают в розовый колокольчик и вырабатывают у него нужный им рефлекс. В этом они большие мастера.

Доктор нахмурился:

— Шелл, как ученый я прекрасно знаю, как можно воздействовать на подопытных животных и даже на людей. Но то, о чем вы говорите, может, вероятно, произойти в полицейском государстве, но никак не в Соединенных Штатах.

Я глубоко вздохнул:

— Ладно, доктор. В следующий раз, когда из Советского Союза или любой страны коммунистического блока поступят какие-нибудь сообщения, посмотрите, как наши красные отреагируют на них. Малейший успех коммунистов они преподнесут как эпохальное событие, не забыв упомянуть, что у американцев в этой области одни провалы. Причем о любых неудачах русских в другой сфере и успехах в ней американцев сообщено никогда не будет. Естественно, что у многих наших сограждан начнет складываться впечатление, что русская мышь размером со слона, а американский слон размером с мышь. Вот какого эффекта они добиваются, и вы, доктор, между прочим, своим сегодняшним выступлением во многом этому способствовали.

— Вы — воинствующий реакционер, Шелл. Все, что я сегодня говорил на конференции, было проявлением моих искренних убеждений и исходило из глубины души...

— Я бы предпочел, чтобы вы свою душу...

— И даже такой сумасшедший, как вы, не может отрицать, что русские, пусть даже и коммунисты, тоже люди. Или вы и с этим не согласны? Они же нам братья! А братьям мы должны помогать!