Больше, чем страх

Я уставился на приоткрытую дверь и тут услышал голос Вилламантеса:

— Пришло время сделать выбор, мистер Скотт. Мои люди побаиваются вашего пистолета. Если бросите его и выйдете к нам, девушку оставим в живых. Нам она больше не нужна.

Я прекрасно понимал, что ни доктора Баффингтона, ни его дочь, ни меня Вилламантес в живых не оставит. Но на что я мог рассчитывать, имея в запасе всего один патрон? Я задумался и тут услышал, как пронзительно закричала Бафф.

— Хорошо! — крикнул я. — Я согласен, Вилламантес. Только оставь ее в покое.

— Оружие! — скомандовал он мне.

Я бросил пистолет в полуоткрытую дверь.

— Выходите, мистер Скотт!

Отодвинув письменный стол, я ударом ноги распахнул дверь и услышал, как Вилламантес что-то надрывно крикнул по-испански.

— Быстрее выходите, мистер Скотт! — обратился он ко мне уже по-английски.

Я вышел из своего укрытия и сразу же увидел их всех: Вилламантеса, державшего Бафф мексиканца и нескольких людей Кулебры, наставивших на меня оружие. В лужах крови распластались еще двое. Несколько мертвых змей валялись на полу. При моем появлении никто почему-то не выстрелил. Возможно, пока. Почему же меня не убивают, подумал я.

— И кому же вы звонили, мистер Скотт? — неожиданно спросил Вилламантес.

— Что, перепугался? У меня было достаточно времени, чтобы обзвонить всех друзей и знакомых. А ты, глупец...

Лицо Вилламантеса побагровело. Он кивнул мексиканцу, державшему Бафф, и тот заломил ей руку за спину. Девушка от боли закусила губу.

— Ладно, так уж и быть, от оскорблений воздержусь, — пообещал я. — И на вопрос отвечу. Я никому не звонил.

— Я вам не верю.

Сделав недоуменное лицо, я пожал плечами. Вилламантес что-то тихо сказал по-испански своим людям, и те сразу же засуетились. Через минуту один из них привел доктора Баффингтона. Отец, увидев дочь, кинулся было к ней, но мексиканец, схватив его за рукав, дернул доктора назад.

— В целях безопасности мы все сейчас на время покинем эту комнату. Все, кроме вас, мистер Скотт. Вы останетесь.

Такое положение дел меня мало устраивало, мне бы хотелось уйти со всеми вместе.

В церкви началась суета. Люди Вилламантеса стали дружно вытаскивать на улицу какие-то ящики. Готовятся к эвакуации, подумал я, ну что же, отлично! Один из мексиканцев подошел к своему шефу и протянул ему увесистую пачку исписанных листков бумаги. Тот взял ее и сунул себе во внутренний карман пиджака.

Охраняемый конвоиром доктор Баффингтон, стоявший в нескольких футах от меня, грустным голосом произнес:

— Это мои записи. Все, что я успел для них сделать. Лучше бы они меня сразу пристрелили.

Конвоир подтолкнул его к выходу. Тем временем Вилламантес громко отдавал распоряжения. Единственным знакомым для меня испанским словом было «pronto», то есть «быстро». Закончив кричать, он повернулся в мою сторону и вынул из кармана револьвер. Не проронив ни слова, Вилламантес, стоя от меня на приличном расстоянии, направил дуло мне в живот. Я понял, что разговаривать он со мной больше не будет, просто пристрелит, да и только. Я весь напрягся, чтобы опередить выстрел и наброситься на этого ублюдка, но тут Бафф, вырвавшись из лап державшего ее мексиканца, с криком кинулась к Вилламантесу в надежде схватить его за руку.

Услышав крик, Вилламантес резко повернулся и ударил подбежавшую к нему Бафф револьвером по голове. Девушка закачалась и рухнула на пол. Я кинулся было на него, но на улице раздались пулеметные очереди.

Вилламантес, раскрыв рот и выпучив глаза, на секунду остолбенел. Он понял, что означала эта стрельба за пределами церкви. Затем, резко повернувшись, он бросился к двери, ведущей в подвал. Я кинулся за ним вдогонку, но вынужден был упасть на пол, так как Вилламантес, обернувшись на ходу, дважды в меня выстрелил. Но, к счастью, в спешке он промахнулся, и пули просвистели у меня над головой. Тем временем глава центра подбежал к двери и исчез в ее темном проеме.

Поднявшись с пола, я бросился за ним. Выбежав на площадку каменной лестницы, я, чтобы не быть удобной мишенью на фоне ярко освещенного дверного проема, захлопнул за собой дверь и, быстро сбежав по ступенькам в подвал, упал и перекатился по холодному и сырому земляному полу. Я ожидал, что Вилламантес, услышав мои шаги, выстрелит, но, к моему удивлению, выстрела не последовало. Я замер, в надежде услышать его дыхание, но в темном склепе было тихо. Неожиданно кромешную темноту прорезала слабая вспышка света. Она на мгновение осветила иссохшие лица мумий, но Вилламантеса я так и не увидел. Но откуда под землей мог вспыхнуть свет? Молния, осенило меня, когда в склепе вновь ненадолго посветлело, значит, из него есть выход наружу.