Больше чем страсть

– Вы признали, что слышали разговоры, которые ходят обо мне в городе. Хотя Борис – всего лишь обычная собака, остальное не такая уж выдумка. Мой отец действительно сошел с ума, и все ждут, что я последую по его стопам.

– Но вы не сумасшедший! – перебила его она.

На щеке Себастьяна обозначились желваки.

– Если бы вы приехали в Ричмонд несколько лет назад, то, возможно, решили бы иначе. Когда я вернулся из армии, то обнаружил, что отец продал почти всю нашу землю практически даром. По несколько шиллингов за акр, и одно из самых больших поместий в окрестностях Лондона почти исчезло. Я… воспринял это не лучшим образом. – Губы Вейна изогнулись в горькой усмешке. – Сказать по правде, я был в ярости. Я заявился к людям, которые купили землю – мою землю, – и потребовал отменить сделку, причем проделал это неоднократно. Некоторые из новых владельцев смеялись надо мной, другие сочли себя оскорбленными. Не раз подобные визиты переходили во взаимные проклятия и заканчивались тем, что за моей спиной захлопывалась дверь. В городе стати поговаривать, что я такой же безумец, как и мой отец, и представляю собой опасность для окружающих. Спустя несколько недель все стали поглядывать на меня с такой же опаской, как на моего отца.

– Но ваш гнев был вполне оправдан! – воскликнула Абигайль.

– Мне тоже так казалось, – произнес Себастьян бесстрастным тоном. – Другие так не считали. Я угрожал некоторым из них.

Это тоже казалось понятным, но только подогрело подозрения окружающих относительно его рассудка. Абигайль попыталась представить, что ее отец потерял связь с реальностью и принялся спускать свое состояние. Джеймс поспешил бы так или иначе прекратить это, но ведь Себастьяна не было рядом, чтобы остановить своего отца! Беда случилась, когда он находился далеко от дома. И, судя по его угрюмому лицу, не любил говорить об этом.

– Каким он был, ваш отец? – спросила Абигайль, вместо того чтобы прекратить расспросы. – Раньше.

Себастьян приподнял брови.

– Раньше? – Он ненадолго задумался, затем его губы тронула улыбка. – Очень умным. Каждый раз, когда возникала какая-нибудь проблема, он легко справлялся с ней и часто самым изобретательным способом. У него был научный склад ума. Он был постоянным клиентом миссис Дрисколл, заказывая ей научные тома и сборники. Она восхищалась им. Когда я был мальчишкой, в доме всегда велись какие-то работы, связанные с научными экспериментами. Он сам делал свечи, пытаясь создать такие, которые будут гореть дольше и ярче. Его интересовала природа огня и света, и однажды он спроектировал конструкцию из стеклянных труб, которую собирался использовать, чтобы равномернее обогревать гостиную, так чтобы не приходилось сидеть перед камином, чтобы не замерзнуть.

– Она сработала?

– Нет. – Его улыбка стала шире. – Трубы разорвало. Он подсоединил их к большому чайнику с водой, кипевшей на огне, чтобы наполнить трубы паром. В соответствии с его идеей, пар должен был циркулировать по трубам, доставляя тепло в каждый уголок комнаты, но вместо этого они взорвались, одна за другой. Никогда не забуду удивленное выражение его лица… – Улыбка Себастьяна увяла. – Позже, когда отец почти потерял рассудок, он чуть не сжег дом, пытаясь сделать нечто подобное.

В порыве чувств Абигайль схватила его за руку. Себастьян напрягся, затем его пальцы нежно сомкнулись вокруг ее пальцев.

– Куда же он исчез? – спросила она наконец. Из сплетен Абигайль почерпнула, что мистер Вейн был подвержен приступам бешенства; он набрасывался на людей, словно одержимый манией убийства, и поэтому нуждался в ограничении свободы. И что в конечном итоге Себастьян отвел его в лес и убил, закопав в каком-то уединенном месте, которое никто так и не нашел. Или утопил в реке. А может, отвез в Лондон и сдал в сумасшедший дом, где тот, возможно, томится до сих пор.

С точки зрения Абигайль, ни одно из этих предположений не имело смысла. Если мистер Вейн поместил своего отца в психиатрическую лечебницу, то было бы легко доказать, что тот не умер. И потом, она просто не могла поверить, что Себастьян убийца.

– Это никому не ведомо. Я всегда задавался вопросом, не приготовил ли отец какой-нибудь состав, которым случайно отравился, или, может, страдал от травмы, повредившей его мозг, о которой не удосужился никому рассказать. Отец всегда был немного эксцентричным. Поэтому когда он сошел с ума, это произошло почти незаметно. Как я слышал, он мог выглядеть вполне разумным, а в следующее мгновение взрывался, охваченный яростью, пугая и шокируя окружающих. Некоторое время эта видимость разума вводила всех в заблуждение. Его поверенный клялся, что он казался в здравом уме, когда продавал свою землю по пенни за акр. – Вейн повернул голову и посмотрел на Абигайль. – Или вы имели в виду ту ночь?

– Неважно, – поспешно сказала она, но он сжал ее руку.