Больше, чем страсть

Понятно, что Клава проводила там все время, перезнакомилась со всеми артистами и сдружилась с молоденькими акробатками, которые пропускали ее посмотреть представление из-за кулис. Однажды, набравшись смелости, девочка во время дневной репетиции подошла к хозяину цирка Казимиру Архарову.

– Возьмите меня к себе в труппу, – дерзко потребовала Клава.

– Что умеешь делать? – посмотрев внимательно на подростка, спросил он.

Девочка показала все гимнастические упражнения, которым научилась у мсье Грандона, и танцы мадам Люсьен. Казимир посмотрел, подозвал рабочего сцены, наказав немедленно привести Трофима Потаповича. Когда упругим стремительным шагом к ним подошел высокий стройный мужчина, хозяин цирка, сказал:

– Посмотри, Трофим. – И кивнул девочке, чтобы она повторила все, что делала до этого.

Клавочка расстаралась еще раз, все поглядывая на выражение лиц смотревших на нее мужчин.

– Ну, что скажешь? – спросил Казимир.

– Ты сам-то разве не видишь? – спросил в ответ мужчина.

И они обменялись многозначительными, понимающими взглядами.

– Вот что, дитя, – Казимир подошел к девочке, положил руку ей на плечо и внимательно посмотрел в глаза, – я тебя возьму, если родители тебя отпустят.

– Они отпустят! – пообещала уверенно Клава.

– Только через мой труп! – заявил папа. – Это же позор для семьи! Актрисулька! Моя дочь – актрисулька цирка! Ногами дрыгать!

Третий сын мелкопоместного дворянина, и так опозоривший род ужасным мезальянсом – женитьбой на дочери мещанина, вынужденный работать в силу полного разорения их семьи из-за безумств старшего брата, тихий, уравновешенный и смирившийся с жизнью человек, взбунтовался даже от одной мысли о том, что его единственное любимейшее чадо собралось сделать с их жизнью и остатками его репутации.

– Я хочу служить в цирке! Это моя жизнь! Мое единственное предназначение! – кричала в ответ дочь и топала от бессилия ножкой.

А ее мама, до сих пор наблюдающая за семейной бурей со стороны, решительно поднялась с места, ухватила дочь за локоть, отволокла в ее комнату, надавала пощечин и заперла на ключ, пояснив:

– Негодяйка! Отец старается, содержит семью, дает тебе великолепное образование, надеясь, что твоя жизнь будет лучше, чем наша, копит капитал, чтобы отправить тебя учиться в столицу к бабушке. А ты, неблагодарная девчонка! Посидишь под домашним арестом, пока твой драгоценный цирк не уедет! И чтобы слово не смела молвить!

Клава посидела взаперти. А когда цирк уезжал, собрала вещички, вытащила из заветной маминой шкатулки все скопленные деньги, вылезла через окошко, наняла извозчика, затем догнала усталый кочующий цирковой караван за городом и присоединилась к нему. Сделается ли папенька трупом из-за ее побега и что станется с маменькой, ее уже не интересовало – у нее началась настоящая жизнь!

Клаве повезло во многом.

Ну, во-первых, Казимир Архаров хоть и был прожженным хитрованом и расчетливым дельцом, как и положено хозяину и директору цирка, но, в общем-то, человеком являлся порядочным. Правда, девчонку назад к родным не отправил, как требовали того закон и все та же порядочность, но и эксплуатировать нещадно, обирать, домогаться и использовать, повязав кабальным контрактом, тоже не стал – и не пожалел, слишком хорошо знал цену ее редкостному, уникальному дарованию и терять этот подарок небес не рискнул бы.

Ну, а во-вторых, Трофим Брызгалов, которому тут же отдали Клаву в полное обучение, был знаменитейшим цирковым акробатом в прошлом, взял ее под свое крыло, оберегал, учил и гонял так, что она сознание теряла на репетициях, но поднималась и начинала все снова.

Вот где характер, выдержка железная и целеустремленность!

И они лишь закалялись от постоянных перегрузочных тренировок и непростой кочевой жизни. Все дело в том, что цирк – его запах, особое устройство, люди, бутафория, бурлеск, кочевая жизнь, животные, манеж, зрители, цирковая семья – все, что есть Его Величество Цирк с большой буквы, – непостижимым образом стало страстью, сутью, жизнью и кровью Клавы, всем ее нутром, и только в нем и с ним она могла существовать и чувствовать себя свободной, настоящей.

И только ради него и во имя него могла пойти на все, что угодно, не признавая никаких компромиссов, морали и совестливости. Все – Цирк! Цирк – все!

Через полгода был готов ее первый номер, который Клара делала вместе с Трофимом Брызгаловым и который стал бриллиантом их циркового представления. Просмотрев их генеральную репетицию, Казимир, потрясенный и довольный донельзя, объявил:

– Имя надо сменить.

– Зачем? – спросила с серьезностью ученицы девочка.