Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП)

Было грустно прощаться с Дэниелом, и потеря Оби вскоре будет такой же тяжелой, но заменивший его Дэниел уже чувствует себя частью банды, и я уверена, что Оби тоже. К тому же мы будем поддерживать связь. Я создала групповой чат для всех нас, и он процветает. В основном сплетни Мэдисон о совершенно незнакомых людях, но никто не жалуется.

Это часть работы, с которой я уже смирилась: как бы тяжело ни было прощаться, люди, с которыми я здороваюсь, всегда стоят того. Наверное, я должна была знать, что все будут милыми, ведь одно из главных требований в описании вакансии — "должен быть дружелюбным и располагающим к себе". Хотя одному Богу известно, почему Валентина, увидев это, подумала: "Ага, это работа для меня!". Она по-своему дружелюбна, и это мне в ней нравится.

Мои шесть месяцев заканчиваются в начале марта. Я думала о том, чтобы продлить контракт еще на несколько месяцев, но это означало бы, что я пропущу рождение ребенка Сары, а я очень хочу быть под рукой, если я ей понадоблюсь, пока она будет восстанавливаться, а они оба будут привыкать к родительским обязанностям. Так что у меня будет шесть недель отпуска, за которые я поклялась не усложнять нам жизнь, а затем в апреле начнется мой новый контракт на целых девять месяцев вместо шести.

Единственное, мне еще не назначили корабль. Мы зарегистрировались в отделе кадров как пара, я подала заявление, а Оскар отправил вежливое, но умоляющее письмо, чтобы повысить мои шансы на возвращение. Мы не позволяем себе беспокоиться о том, что произойдет, если наш запрос не будет принят.

"Нет. Я не пойду. Ты не можешь меня заставить".

Я упираюсь, как упрямый ребенок, а Оскар смеется и тащит меня по коридору.

Я выполнила свою миссию — почаще выходить с корабля. Мы с девочками делали покупки в портах, рождественский пляжный день прошел успешно, а Оскар даже сводил меня в кафе-мороженое, куда и хотел, и ничего плохого не произошло. Но теперь я поставила галочку. Я не хочу снова покидать корабль и рисковать, что моя полоса везения закончится. С меня сняли личные обязательства, но, к сожалению, не профессиональные. Я все еще включена в программу экскурсий. Несмотря на то, что я сама себя из нее исключила. Это все одна большая ошибка.

"Ты хорошо проведешь время, поверь мне".

Я ему не верю, тем более что он выглядит так, будто точно знает, куда я еду. Он бы сказал мне, если бы там было хорошо, а то, что он этого не сделал, означает, что я буду ненавидеть это место.

Он продолжает тянуть меня за собой, и никакие сексуальные подкупы и угрозы безбрачия его не останавливают.

"Я не сяду в другой гребаный автобус. Я лучше буду срать в ладоши и хлопать".

Он хихикает. "А что случилось с проявлением положительного опыта?"

"Извини, я благодарна за возможность сойти с корабля, и мне не терпится принять новое волшебное приключение… Неа. Я не буду этого делать. Это будет отстой".

"Чепмен…"

"Укуси меня".

В этом микроавтобусе едут люди помоложе, что немного расслабляет меня, но не настолько, чтобы ослабить бдительность. По крайней мере, я буду работать с камерами iPhone, а не ориентироваться по кирпичам, которые мне уже давали в руки.

Тревога бурлит в моём животе по дороге, но как только мы подъезжаем к месту, всё исчезает. Есть новая опасность, о которой я раньше не задумывалась, но теперь, когда я здесь, мне всё равно, если это убьёт меня, потому что я умру счастливой.

Сегодня я буду плавать с поросятами.

Если не считать того, что один идиот получил удар от свиньи, потому что решил пренебречь правилами и взять ее на руки, чтобы пообниматься, прогулка прошла идеально. У меня завязались родственные отношения с маленьким розовым поросенком с черными пятнами, который все время ходил за мной по пятам. Тех нескольких часов, что мы провели вместе, никогда не хватит, но я так счастлива, что хоть что-то получила.

"Это ты все подстроил, да?" Я врываюсь в будущий офис Оскара с огромной улыбкой на лице, когда возвращаюсь.

Он хмыкает и обнимает меня. "Хорошо провела время?

"Лучше всех! Спасибо. Я так счастлива", — говорю я ему в грудь.

"Я еще даже не рассказал тебе хорошие новости".

Я поворачиваю шею, чтобы увидеть ухмылку, мелькнувшую в уголках его губ. "Какие?"

Он ничего не отвечает. Его улыбка становится все шире и шире, пока не сходит с лица.

"Мне продлили контракт?"

Он кивает, наконец-то давая волю своему волнению, и наклоняется для поцелуя.

Жизнь, честно говоря, не может быть лучше, чем эта.

Когда я звоню домой на следующий день, я практически летаю на луне. Но мои родители со мной не церемонятся. Их уста говорят, что они рады за меня, но их лица говорят о другом.

"Мы собирались кое-что рассказать тебе, когда ты вернешься домой", — говорит мама с озорством.

"Точно…"

Они переглядываются между собой, и я внезапно впадаю в панику, вспоминая все возможные беды, которые они могли скрыть от меня, пока меня не было дома. Я знаю, какие они, они бы не захотели меня расстраивать, особенно учитывая мою склонность к страданиям.